Незнакомец

Кидо сначала не мог поверить в такую историю. Нередки были случаи, когда люди использовали вымышленное имя, чтобы скрыть свою личность. В определенной степени он мог понять, почему человек хочет скрыть свое настоящее имя. Сам Кидо был дзайнити — этническим корейцем в третьем поколении, проживающим в Японии, но лишь в старших классах получившим японское гражданство.

Странно было то, что кому-то пришло в голову использовать не просто вымышленное имя, а выдавать себя за реального человека.

И он не просто выдавал себя за другого, на это имя было зарегистрировано свидетельство о браке, а затем и свидетельство о смерти. Каждый раз его личность подтверждалась в государственных учреждениях. У него были водительские права, медицинская страховка, он водил машину, ходил к врачу, своевременно делал пенсионные отчисления. Все официальные документы подтверждали, что умерший был Дайскэ Танигути, и в его собственных рассказах о родной семье в Гумме не было никаких расхождений. Однако через год после смерти, когда к семье покойного приехал старший брат Дайскэ Танигути и увидел фотографию, выяснилось, что это другой человек.

Как же это могло случиться?

Кидо размышлял, что может сделать в этом деле как адвокат, и решил прежде всего помочь разобраться с вопросами, связанными с наследством. В тот день он как раз возвращался домой после встречи с родным братом настоящего Танигути — Кёити. По завершении слушаний по другому делу в Токийском окружном суде Кидо встретился с ним в холле отеля Cerulean в Сибуе.

Кёити был управляющим гостиницей на горячих источниках Икахо уже в четвертом поколении. Волосы с химической завивкой были уложены с мокрым эффектом, концы волос слегка приподняты. Тяжелый запах то ли от геля для волос, то ли от парфюма сразу ударил в нос, когда они только встретились и обменялись приветственными фразами.

Наряд Кёити словно был скопирован со страниц какого-нибудь мужского журнала из рубрики «Как покорять женщин в среднем возрасте». Кёити сказал, что приехал в Токио для деловых переговоров, а затем добавил, что сегодня на Роппонги у него еще запланирована встреча со старинным токийским другом, «чтобы вспомнить былое», как он выразился. Кидо удивился, что, говоря про «вспомнить былое», Кёити усмехнулся, будто вкладывал в это выражение какой-то фривольный смысл.

На официальной странице гостиницы в интернете была размещена фотография его жены, «красавицы-хозяйки», как было там написано, но, может, у него с токийских времен осталась еще и любовница в Токио? Это не имело никакого отношения к делу, но Кидо удивился, что Кёити не преминул намекнуть об этом адвокату, с которым встретился впервые в жизни.

Однако, если исключить то, что Кёити сообщил о своих планах в Токио, а может, и наоборот, учитывая сказанное, Кёити производил впечатление прямого, делового человека, и то, что он говорил без тени сомнений, означало, что он не врет. Иными словами, человек, за которого вышла замуж Риэ, действительно не был Дайскэ Танигути.

В какой-то момент Кёити демонстративно придвинулся поближе к Кидо, словно пытался открыть ему что-то важное, а затем, чтобы его никто не услышал, тихо сказал:

— Думаете, Дайскэ жив? Может, неизвестный, который назывался его именем, убил его? Такое вполне может быть. У той женщины была наша семейная фотография. Которую сделал когда-то давно Дайскэ. Ужас какой-то… Да, мы с ней ходили в полицию. Но если честно, я же работаю в сфере обслуживания, у нас клиенты, не хочется, чтобы что-то всплыло на поверхность. Если все так, как и говорит женщина, она же жертва, выходит. Хотя она получила страховку по потере кормильца, возможно, необходимо провести расследование.

По долгу службы Кидо уже привык иметь дело с семейными разборками. К тому же у него тоже был младший брат, и он прекрасно знал, что и между братьями в среднем возрасте могут быть трения. Тем не менее, учитывая, что речь шла о жизни и смерти человека, отношение Кёити к младшему брату показалось ему черствым.

Кидо слышал от Риэ о том, какая история разгорелась вокруг вопроса донорства в семействе Танигути, и задал об этом вопрос Кёити. Тот с явным недовольством в голосе перебил его: