Незнакомец

– Ты куда? – недоверчиво поинтересовалась я.

– У меня встреча. Мама заберёт их через полчаса. Мне пора идти.

– Погоди, Ханна!

Она остановилась и повернулась с поднятыми плечами, и каждый мускул её тела так напрягся, что казалось, она вот-вот оторвётся от пола.

– Я уже опаздываю, Грейс! Ты что, не можешь просто сделать это для меня?

Я заскрипела зубами от её тона. Будто никогда не сидела с её детьми!

– Здесь не дошкольное учреждение! Это похоронное бюро. Мне нужно работать.

– Дети не против побыть у тебя. Пусть посмотрят телевизор или ещё что-нибудь, – Ханна уставилась на меня, будто боялась увидеть здесь валяющийся труп. – Полчаса.

Прежде, чем я успела запротестовать, она выскочила за дверь, и мне ничего не оставалось, как смотреть ей вслед с открытым ртом.

– Дурака валяешь? – подколол меня Джаред, который только что вышел из подвала.

Я закрыла рот и поспешила в кабинет, бормоча себе под нос проклятия. Будем надеяться, что Саймон с Мелани не успели разгромить комнату. На полчаса я смогу их чем-нибудь занять. В крайнем случае, включу мультики. Гораздо больше меня занимал вопрос, что это за такое важное свидание, что моя сестра пришла в похоронное бюро и оставила мне детей? Какая встреча могла значить для неё так много? Осознание поразило меня, как удар дубиной по голове. Всё стало ясно и очевидно. Странно, что мне раньше это не пришло в голову. Это настолько абсурдно, что должно быть правдой – у Ханны роман.

Глава 17

Я не знала, что предпринимать в отношении Ханны, поэтому ничего не стала делать. Мама приехала за детьми только через час, а не через тридцать минут, но Меланья и Симон развлекали себя мультиками и сладостями. Да и мне самой не потребовалось отлучаться, чтобы забрать очередного покойника или готовить похороны. Маме о своём беспокойстве я не говорила. В конце концов, что мне ей говорить? Однако в течение следующих нескольких дней я размышляла над этим вопросом.

Вопреки тому, чему учит нас наше пуританское наследие, я не убеждена, что сексуальная моногамия – вполне естественная вещь. Не думаю, что мы созданы для того, чтобы навеки привязаться к одному и тому же человеку, аминь. Считаю, что это может сработать, и понимаю, как важно многим людям быть уверенными в своей эмоциональной привязанности и знать, что их партнёр или партнёрша не дарит вдруг свои чувства кому-то другому. Я даже думаю, что для большинства людей лучше притворяться, что они предпочитают моногамию, но не имею ничего против небольшого самообмана время от времени. Вероятно, моногамия является чем-то естественным или простым, и я считаю, что многие люди тратят слишком много времени на то, чтобы беспокоиться о своем партнёре, когда они обманывают его или её.

Для меня жизнь сестры всегда являлась дополнительным аргументом в пользу того, чтобы оставаться одинокой, но с тех пор, как я встретила Сэма, мнение начало меняться. Похоже, в одночасье в мою жизнь вошёл мужчина, а не платный любовник на одну ночь. Постоянный друг. Как плохой фильм в ночной программе, мысль о Сэме Стюарте, как моём молодом человеке, поочередно вызывала напряжение и отрезвление. Сейчас мои губы невольно расползаются в улыбке, а через минуту меня прошибает холодный пот, и я задаюсь вопросом, что, чёрт возьми, в меня вселилось.

Сэм обходился со мной хорошо. Я наблюдала за своими подругами и слушала, как они годами жаловались на мужчин, не подававших ни малейшего признака того, что сейчас, собственно, чувствовали. Мне никогда не приходилось сомневаться в чувствах Сэма. Не то чтобы он признался мне в своей вечной любви (это слово мы не употребляли). Наша дружба строилась в течение нескольких месяцев, и теперь к ней добавился секс. Или мы вернулись к сексу, как иногда любил выражаться Сэм. У него не было проблем с проявлением чувств – он целовал и обнимал меня, независимо от присутствующих, и при любой возможности держал за руку. Он дарил цветы и писал небольшие сообщения, когда проводил ночь в моей квартире и вставал раньше, чтобы идти на уроки.

Всё больше и больше ночей Сэм проводил со мной. Иногда и я ночевала у него. Я познакомилась с его матерью. Даже сложно представить, что такая крошечная женщина родила сына-здоровяка. Дотти Стюарт являлась настоящим сокровищем. Она приняла Элли так, словно та её собственная дочь. Поэтому я и не беспокоилась, что Дотти заставит меня страдать. Тем не менее, мы виделись с ней редко: Дотти носила траур и проводила много времени со своими друзьями и сёстрами. Несколько раз, когда я заходила навестить Сэма, её не было дома.