Незнакомец

Однако ее лишали сна две вещи. Первая – это Рики. Может, из-за того, что он набрал несколько фунтов веса, или это был просто возраст, но его раньше вполне сносный храп превратился в непрестанный хриплый скрежет пилы. Он пробовал разные средства: полоску, подушку, какие-то простые лекарства, которые отпускаются без рецепта, – ничего не помогало. Дошло до того, что супруги начали обсуждать, не спать ли раздельно, но Джоанна считала такой исход слишком позорной капитуляцией. Придется ей как-то перебиваться, пока решение не всплывет на поверхность.

Вторая – это, конечно, Хейди.

Подруга приходила к Джоанне во сне, причем не окровавленной, не обратившейся в призрачную фигуру, которая шепчет: «Отомсти за меня». Ничего такого. Джоанна сама не могла точно сказать, что происходило в ее сосредоточенном на Хейди сне. Сон был нормальный, очень реальный по ощущениям, и Хейди была там, смеялась и улыбалась, и они хорошо проводили время, но в какой-то момент Джоанна вспомнила о случившемся: Хейди-то убита. Джоанной овладела паника. Сон вот-вот оборвется, она тянет руки и отчаянно пытается схватить подругу, словно можно удержать ее здесь живой – как будто Джоанне, если она очень постарается, под силу аннулировать убийство и с Хейди все будет в порядке.

Джоанна проснулась с мокрыми от слез щеками.

Чуть позже, чтобы развеяться, она взяла Старски и Хатча на ночную прогулку. Джоанна пыталась получать удовольствие от тишины и уединения, но на дорогах было темновато, и даже при свете уличных фонарей она боялась споткнуться обо что-нибудь на неровной дорожке и упасть. Ее отец в возрасте семидесяти четырех лет упал, да так и не оправился до конца. О подобных случаях слышали все, и не раз. Поэтому Джоанна не отрывала взгляд от земли. Сию минуту она оказалась в особенно темном месте, достала смартфон и включила фонарик.

Телефон звякнул. В такой поздний час это мог быть только Рики. Наверно, он проснулся и либо хотел узнать, когда она вернется, либо решил, что будет неплохо поразмяться, растрясти жирок, а потому не присоединиться ли к прогулке с собаками? Джоанна была бы не против. Она только что вышла; сделать круг и вернуться домой со Старски и Хатчем не составляло труда.

Джоанна взяла оба поводка в левую руку и приложила телефон к уху. Кто звонит, она не посмотрела, просто нажала кнопку ответа и сказала:

– Алло?

– Шеф?

По голосу она сразу поняла: это не обычный звонок.

– Это ты, Норберт?

– Да, простите, что в такой поздний час, но…

– Что случилось?

– Я проверил для вас тот номерной знак. Пришлось повозиться, но похоже, что это арендованная машина, и взяла ее женщина по имени Ингрид Присби.

Тишина.

– И? – подтолкнула Джоанна.

– И это плохо, – сказал Норберт. – Очень, очень плохо.

Глава 39

Рано утром Адам позвонил Энди Гриббелю.

Тот ответил стоном:

– Чего-о-о?

– Прости, не хотел тебя будить.

– Сейчас шесть утра, – заныл Гриббель.

– Прости.

– Вчера мы играли допоздна. Потом отрыв с пылкими поклонницами. Ты сам понимаешь.

– Да. Слушай, ты знаешь что-нибудь о «Фейсбуке»?

– Издеваешься? Конечно знаю. У нашей группы есть фанатская страничка. И у нас почти восемьдесят подписчиков.

– Отлично. Я скину тебе ссылку. Там четыре человека. Посмотри, сможешь ли ты достать мне адрес кого-нибудь из них и узнать еще подробности о картинке: где была сделана, кто на ней изображен – все, что удастся.

– Приоритет?

– Самый высокий. Информация нужна была вчера.

– Понял. Мы вчера так сбацали «Ночь, когда вымер Чикаго». У всех глаза были на мокром месте.

– Ты даже не представляешь, как мне это важно прямо сейчас.

– Вау. Неужто настолько?

– Больше.

– Усек.

Адам повесил трубку и выбрался из постели. В семь он разбудил сыновей и после долго стоял под горячим душем. Ему стало лучше. Он оделся и посмотрел на часы. Дети уже должны спуститься.

– Райан? Томас?

Отозвался последний:

– Да-да, мы встали.

У Адама зазвонил мобильный. Это был Гриббель.

– Алло?

– Нам повезло.

– В чем?

– Эта ссылка, которую ты прислал. Она идет со страницы с профилем женщины по имени Габриэла Данбар.

– Верно, так что с ней?

– Она больше не живет в Ревере. Она вернулась домой.

– В Феар Лаун?

– Ты правильно понял.

Феар Лаун находился всего в получасе езды от Седарфилда.

– Я тебе только что скинул эсэмэской ее адрес.

– Спасибо, Энди.

– Не за что. Поедешь к ней с утра?

– Да.

– Дай мне знать, если понадоблюсь.

– Спасибо.

Адам повесил трубку и пошел по коридору, но вдруг услышал какой-то шум в комнате Райана. Подойдя, Адам приложил ухо к закрытой двери. Сквозь дерево он услышал приглушенные всхлипы сына. Эти звуки, как подхваченный эхом треск разбитого стекла, прокатились по сердцу. Адам постучал костяшками пальцев по двери, собрался с духом и повернул ручку.

Райан сидел на постели и плакал, как маленький мальчик, каким в известном смысле и оставался. Адам застыл на пороге. Боль внутри, усиливаемая беспомощностью, росла.

– Райан?

Слезы всех делают такими маленькими, хрупкими и отчаянно юными. Грудь Райана вздрагивала, но ему все-таки удалось выговорить:

– Я скучаю по маме.

– Знаю, что скучаешь, приятель.