Нежный враг

Мысль, которую он всеми силами старался подавить, предстала перед ним во всей своей неприглядности. Лилиан обманывала его с первой встречи. Он-то думал, что его хотят заманить в брачную ловушку, а на самом деле она обыскивала его библиотеку. Он вспомнил, как она старательно избегала его в первые дни, и теперь, когда узнал, что ее интересовало, такое поведение стало понятным.

Вероятно, она узнала от кого-то из слуг о его привычке совершать утренние верховые прогулки и подстроила их встречу. Проклятье. А он попался на крючок как глупый мальчишка. И еще радовался, что эта женщина так отличается от других. А она все это время им спокойно манипулировала. Боль в груди стала невыносимой, но Джеффри не подал виду. Нет, он не станет думать о масштабах ее предательства сейчас: время терпит.

Внешнее спокойствие далось ему нелегко. Но пока суд да дело, необходимо сконцентрироваться на насущных проблемах. Шифр Цезаря. Сдвиг. Что ему об этом известно? Кажется, там должен быть ключ. Да, чтобы послание было труднее расшифровать, стороны часто договаривались о ключевом слове. Они начинали алфавит с этого слова, пропуская уже использованные буквы, пока не заканчивался ключ. Потом оставалось только заполнить остальное. Не имея ключа, расшифровать послание практически невозможно. Да, сам шифр несложный, если кто-то знает ключевое слово, но проблема в том, что оба человека, которые могли его знать, уже четырнадцать лет как мертвы.

Джеффри посмотрел на третью стопку писем – от отца Лилиан.

– Ты сказала, что нашла их здесь, в Сомертон-Парке? Где именно?

Отец всегда был немного рассеянным и забывчивым, так что вполне мог положить письма в такое место, которое напоминало бы ему о ключе.

Лилиан вся как-то съежилась, плечи ее поникли, голова опустилась на грудь, глаза устремились в темноту.

– Среди вещей твоего отца в семейном крыле дома.

– Как, черт возьми, ты туда попала?

Осознание было как удар в солнечное сплетение. Она воспользовалась потайным ходом. Он сам дал ей ключ! Хотел защитить ее репутацию! Не зря говорят: «Ума нет – считай, калека». Джеффри почувствовал, как к горлу подступила тошнота. Все было ложью. Каждый поцелуй. Каждый нежный взгляд. Каждое прикосновение.

У него голова пошла кругом, когда вспомнил, что чувствовал всего несколько минут назад, когда она отдалась ему. Тогда его сердце пело от счастья. И что оказалось? Она его просто использовала и все время лгала – когда признавалась в любви, когда рыдала у него на груди. Все это были уловки.

Ему хотелось швырнуть обвинение ей в лицо, но он сдержался: сначала надо получить от нее всю необходимую информацию.

– Где конкретно? – Джеффри справился с эмоциями и обрадовался, что его голос звучит спокойно. – Шкаф, стол, полка… Где?

Лилиан покачала головой.

– Нет, они были в книге, из которой сделали тайник.

– Как называлась книга?

Брови Лилиан сошлись на переносице. Вокруг рта образовались глубокие складки.

– Это была биография Марка Антония. А какая разница?

Джеффри постарался, чтобы его лицо ничего не выражало. Его отец всегда интересовался историей, античностью, особенно Египтом – это и привело к доскональному изучению личности Марка Антония. Сам же он никогда не уделял особого внимания римскому генералу, которого втайне считал слабаком, поскольку тот позволил женщине разрушить его жизнь.

А теперь он и сам в таком же положении.

Граф прищурился.

– Просто любопытно. Согласись, я слишком долго пребывал в неведении. Разве меня можно винить за желание узнать подробности?

Лилиан густо покраснела. Вот и хорошо. Пусть больше думает о стыде – если действительно его испытывает, – чем о том, почему Джеффри задал именно этот вопрос. Тем более что благодаря своему аналитическому уму может довольно быстро догадаться, в чем дело.

Что ж, она отдала письма ему, а он их ей не вернет, и у нее не будет возможности расшифровать тексты самостоятельно. Более того, когда он все сделает, то ничего ей не скажет. Ни одного слова. Это будет ей хорошим уроком: получится, что шлюхой она стала зря.

– Поверь, я не хотела причинить тебе вред, – прошептала Лилиан с полными слез глазами.

Вопреки всему, Джеффри едва удержался, чтобы не обнять ее, не утешить…

– Не надо! – Джеффри точно не знал, кому это сказал: ей или себе. Правда, прозвучало это резче, чем следовало, но он категорически не желал больше слушать ее ложь. К несчастью, в детстве ему часто приходилось видеть, как отец капитулировал, увидев слезы его матери. Сколько зла принесла ему любовь к лживой коварной женщине!

– Но, Джеффри, мне необходимо…

– Я уже досыта наслушался твоих лживых уверений! – отрезал граф, не в силах больше сдерживать гнев. Лилиан была так прекрасна – с огромными, словно озера, глазами и блестящими на ресницах слезинками. Он вспомнил необычное растение, которое они нашли на болоте. У того тоже были реснички-щупальца с капельками жидкости. Сходство очевидное и весьма показательное. Эта женщина, как и тот хищный цветок, заманивает ни в чем не повинных особей навстречу гибели. Ему еще повезло: вовремя вырвался, не позволил уничтожить его сердце.