Нежный враг

– Насколько мне известно, она ни разу не была в его постели после моего рождения. – Джеффри с силой потер ладонью глаза и лоб. – Она исполнила свой долг – дала ему наследника, а еще одного – про запас, после чего посчитала себя свободной. Мать так сильно его ненавидела, что после смерти уничтожила все, что о нем напоминало. Переделала практически все комнаты в доме, а вещи велела убрать в самую дальнюю кладовую, где они пылятся до сих пор.

Лилиан замерла, и Джеффри, подумав, что нарисовал довольно безрадостную перспективу для будущей графини, взял ее за руки.

– Но не все браки таковы. Некоторые семейные союзы основаны на взаимном уважении, другие – на деловом партнерстве, где муж и жена имеют одинаковые цели и устремления и помогают друг другу, но есть и такие, где… – Джеффри понимал, что хочет ее любви, но не мог обещать ей того же и не был уверен, что это имеет для нее значение, поэтому не произнес слово «любовь». – Да, есть и такие, где царят особые чувства.

Часы пробили два.

Лилиан высвободила руки и встала.

– Уже поздно. А светает в это время года рано.

Ей надо было уйти немедленно, пока чувство вины и ненависти к себе не толкнуло ее на глупость. Что она наделала? И что еще готова?

Лоб Джеффри перерезала глубокая морщина. Внезапная перемена настроения Лилиан сбила его с толку.

– Завтра сможешь поспать подольше: утренняя верховая прогулка отменяется, потому что мы рано отправляемся на охоту. Некоторые политические решения, как оказалось, принимаются верхом.

Лилиан кивнула и направилась к двери, но Джеффри ее остановил:

– Не туда! – Он подошел к книжному шкафу и открыл тайный замок, который она в свое время так долго и безуспешно искала. – Позволь, я провожу тебя другим путем, чтобы никто не увидел.

Лилиан заглянула в темный проем. Совсем недавно она пыталась войти в эту дверь, но теперь мысль, что получила желаемое, вызывала тошноту: не так ей хотелось получить сюда доступ. Стараясь говорить спокойно, она спросила:

– Куда ведет этот проход?

– В семейные спальни. Но этот ход – настоящий лабиринт, по которому можно пройти почти во все комнаты дома.

Джеффри зажег свечу и жестом предложил Лилиан идти вперед, и когда проходили мимо закрытой двери, заметил:

– Это мой кабинет. Чуть дальше располагаются гостиная, музыкальный салон и столовая. Не знаю, зачем мои предки построили этот ход. Вариантов много. Лично мне больше всего нравится думать, что по нему ходили влюбленные на свидания.

С этими словами он подошел к Лилиан сзади, обнял за талию и принялся целовать затылок, шею, плечи, но она оставалась холодна как изваяние. Ведь все слова, которые он говорил о матери, кроме разве что жестокости, относятся и к ней. Это она лживая и вероломная, а он – честный, порядочный, он ей верит…

Джеффри, похоже, почувствовал неладное, но в тусклом свете она не могла разглядеть выражение его лица. Она слышала, как он глубоко вздохнул, словно собирался что-то сказать, но передумал и предложил продолжить путь. Они поднялись по узкой лестнице на второй этаж.

– Здесь личные гостиные, дальше – спальни членов семьи, а там… – показал он в другую сторону, – коридор, в который выходят гостевые комнаты. Ход не ведет прямо в комнаты, так что, возможно, мое предположение о тайных свиданиях ошибочно. Не исключено, что я принимаю желаемое за действительное.

Джеффри открыл дверь, которая снаружи оказалась книжным шкафом, и они вышли из тайного хода.

Закрыв дверь, он тронул Лилиан за плечо и повернул к себе лицом.

– Что случилось? Я вынудил тебя сделать то, чего тебе вовсе не хотелось?

От его искренней заботы и беспокойства Лилиан едва не разрыдалась, но деревянным голосом ответила:

– Нет, ты не сделал ничего плохого. – «Это я сделала. Прости».

Он осторожно коснулся пальцем ее щеки.

– Ты уверена?

– Конечно.

Джеффри кивнул, вынул что-то из кармана и протянул ей:

– Возьми это. – На его ладони лежал тусклый медный ключ. – Я выиграл пари – следовательно, определяю время и место нашей следующей встречи: послезавтра, на том же месте, в то же время. Воспользуйся тайным ходом, чтобы не повредить своей репутации.

Лилиан протянула руку и заметила, что она дрожит. Джеффри только что предоставил ей возможность завершить поиски: отдал ключ, потому что доверял ей. И она его взяла, потому что лжива и вероломна, готова воспользоваться его доверием, чтобы узнать правду. Ведь правда – самое главное, так ведь? И она поступила глупо, позволив себе думать иначе.

– Лилиан? – удивившись произошедшим в ней изменениям, проговорил Джеффри.

– Спокойной ночи, милорд, – холодно отозвалась она и почти бегом устремилась к двери своей комнаты, ни разу не оглянувшись.

Завтра, когда будут найдены ответы на все вопросы, ей предстоит обо всем рассказать Джеффри, то есть фактически признаться в вероломстве. В глубине души Лилиан не сомневалась, что он возненавидит ее сразу и навсегда, потому что все время она его обманывала.

Глава 20