Нежданный гость

– Мейсон… – сказала она, смахнув выступившую от смеха слезу. – Твое возвращение…

Эти слова поразили его особенно сильно. Рииз никак не могла закончить предложение. Вытерла мокрый след на щеке и весело улыбнулась:

– Я так старалась убрать все следы свадьбы из этой вечеринки.

Мейсон не знал, как закончится этот срыв. Хорошо или плохо.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Совершенно.

Рииз подняла на него глаза, его поразил взгляд. Ясный. Решительный. Она действительно чувствовала себя нормально. Удивительно, учитывая, через что ей пришлось пройти. Понятно, почему она смогла с юмором посмотреть на ситуацию. Мейсон оказался совершенно не готов к тому, что она сказала потом.

– Я люблю тебя.

Все нервные окончания в нем сработали одновременно, как детонаторы, расплавляя синапсы. Шок, прокатившийся взрывной волной, буквально парализовал его. Почти как тогда, когда он чуть не умер. Он не знал, как быть с тем, что она предлагала. Свое сердце на тарелочке.

– Рииз, эта неделя и вправду была очень тяжелой.

– Верно, но я знаю, что говорю. Он нахмурился.

– Произошло слишком много всего. – Мозги в голове еле ворочались. – Ты растерялась.

– Нет. – Она встала и, подойдя к нему, положила ему руку на грудь.

– Я не могу.

Он ненадолго прикрыл глаза. Скрывать правду дальше невозможно.

– У меня не все в порядке, Рииз, – сказал он, с отвращением произнося эти слова вслух.

– О чем ты говоришь?

Прошло несколько секунд, прежде чем он взял записную книжку из ее руки, открыл и снова протянул ей. Казалось, это самый эффективный способ сообщить ей новость. Рииз бросила на него недоуменный взгляд, пытаясь сообразить, какое отношение эта маленькая черная книжечка может иметь к тому, что он «не в порядке». Мейсон, сжав челюсти, смотрел, как она медленно переворачивает страницы, все более смущаясь. Каждый день был аккуратно датирован и заполнен подробными записями, разбитыми на пункты. Напоминания о запланированных встречах. Список людей, с которыми он познакомился, с указанием имен и характера его отношений с ним.

– Не понимаю. – Она действительно недоумевала.

Мейсон вздохнул.

– После взрыва появились не только головные боли. У меня нарушена память. Поэтому приходится все записывать.

Судя по ее виду, Рииз ничуть не приблизилась к пониманию того, о чем он говорил.

– Поэтому, черт побери, я так забочусь о своих вещах, Рииз. Не потому, что я такой чистюля или маньяк-аккуратист, а потому…

Он грустно засмеялся, подыскивая точное определение.

– У меня дыры в памяти, их невозможно залатать.

Рииз по-прежнему смотрела на него, и он почувствовал потребность сказать всю правду. Как бы он ни хотел Рииз, как бы хорошо ему ни было с ней, она заслуживала лучшего.

– Послушай, даже не представляешь себе, насколько ты была права в первый день. Не стоит возиться с моей патологией.

Он почувствовал, как мышцы окаменели, и потерял способность дышать. Ждал ответа. Боялся, что она прогонит его или не сделает этого. Но, в конце концов, это не имело значения.

– Будь счастлива, Рииз.

Он повернулся кругом и пошел прочь.

Она смотрела ему вслед до тех пор, пока он не скрылся в толпе. Внутри все похолодело от жуткого ощущения дежавю.

– Куда это пошел Мейсон? – раздался позади протяжный голос Марни.

Глядя на то, как человек, которого она любит, скрывается в толпе, Рииз казалось, что она стоит на краю внезапно разверзшейся пропасти и изо всех сил старается не сорваться вниз. Внутри все сжалось, она с трудом стояла на ногах. Хотелось упасть и, свернувшись в позе младенца, замереть. Признать поражение и погрузиться в печаль. Совсем как в тот день, когда Мейсон повернулся к ней спиной и вышел. Но Рииз больше не та незрелая девочка. Она научилась твердо стоять на ногах. Возможно, слишком поздно. Но лучше, чем никогда. Она понимала: все, через что прошла она, не сравнится с тем, что пришлось вынести Мейсону, когда он воевал, и потом, когда восстанавливался после взрыва. Изо дня в день он вставал с постели, не зная, когда его настигнет очередной приступ мигрени. Каждую бессонную ночь ходил по коридору, терпеливо ожидая сна. Всеми силами пытался восстановить память и найти способ компенсировать то, чего лишился. И еще. Он сделал попытку объясниться, заменив внятными словами прежнее невразумительное мычание. Да, он сказал неприятные вещи. Но, так или иначе, их нужно было сказать.

– Рииз. – Голос Марни дрожал от волнения. – Куда Мейсон…

– Он ушел, – ответила Рииз с раздражением. Десять лет назад она позволила ему уйти, гордость не позволила побежать за ним. – Но на этот раз я не отступлюсь.

В голове неслись лихорадочные мысли. Что делать? Она повернулась к подругам, с тревогой следившим за ней, окинула взглядом элегантно одетых людей, толпившихся под тентами. Родственники, друзья, сотрудники «Брукс Фаундейшн». Что они скажут, если она бросит их, сбежав со сцены, как жалкая дебютантка? Подумают, что этого следовало ожидать и рано или поздно бедная маленькая Рииз должна была сломаться. Обратившись в поспешное бегство. Ведь именно этого от нее ждали. Но Мейсон гораздо важнее гордости. Рииз повернулась к подругам: