Нежданный гость

Мейсон обнял Рииз и, прижимая к себе мягкие выпуклости грудей, повторил слова, которые твердил самому себе, когда садился в машину:

– Пришло время уехать.

Это звучало довольно смешно, учитывая, что в данный момент он крепко обнимал ее. Она не смогла бы вырваться, даже если бы захотела. Правда, похоже, не хотела. Ее губы коснулись его шеи.

– А мне показалось, мы только начали, – произнесла она срывающимся голосом и впилась зубами в его пульсирующую вену, будто хотела оставить свою печать.

Желание вспыхнуло с такой силой, что рука Мейсона, лежавшая у нее на спине, невольно сжалась в кулак, захватив ткань блузки. Он разрывался между желанием и необходимостью оттолкнуть. Между инстинктом самосохранения и неудержимым стремлением любить эту женщину, единственную женщину, с которой у него возникало чувство, что все должно быть именно так. Мейсон прижимал к себе свою пленницу, целуя в губы, и силился разрешить конфликт, бушевавший в его сознании.

– Только что начали? – выдохнул он, захватив ртом нижнюю губу ее манящего рта. – Мы постоянно трахались до умопомрачения, когда были женаты. – Он, казалось, не заботился о том, что его слова звучали грубо. – Но, черт возьми, это ничему не помогло. Неужели ты думаешь, если мы снова займемся любовью, все станет о’кей? – Эти слова он адресовал и себе, и Рииз. Но черт! Вопрос глупый. Он сейчас чувствовал себя гораздо лучше, чем просто о’кей. Потрясающе. Он чувствовал себя живым. Живым, как никогда. Особенно с тех пор, как тот проклятый взрыв отнял у него полжизни. И все же… – Секс ничего не решает.

– Конечно нет.

Он отчаянно пытался насытиться ею. Его язык заблудился в мягком тепле ее рта. Руки Рииз, скользнув по его плечам, опустились ниже и гладили ангельские крылья, будто хотели излечить его. Время не смогло разрешить их проблем. Наоборот. Стало только хуже. Теперь они с горечью могли утверждать, что не только страсти, но и любви иногда бывает недостаточно. К тому же от Мейсона осталась лишь часть того, прежнего. Будто специально желая напомнить ему об этом, Рииз задрала юбку и, закидывая ногу ему на колени, зацепила маленькую записную книжку, лежавшую в переднем кармане рубашки. Та вывалилась и упала на сиденье рядом с ними, открывшись как раз на странице записей, сделанных им за день. Книжка стала необходимой частью его жизни. Товарищем, без которого не обойтись. И напоминанием о его несостоятельности. Теперь Мейсон не мог самостоятельно ориентироваться в своей жалкой жизни. Он нахмурился и выпустил ее блузку. Но Рииз, неверно истолковав его сигнал, сняла ее и отбросила в сторону. Подвинулась ближе. Ее глаза потемнели, ноги обхватили его бедра. Когда она прижалась к выпуклости у него между ног, Мейсон подумал, что сейчас умрет.

Проклятье. Теперь он уже не мог выпустить ее из рук. Он видел, как она расставалась с Диланом, и эта сцена стала для него настоящей пыткой. Часть его души втайне мечтала, чтобы Рииз осталась с ним. Другая, более жесткая и реалистичная, хотела, чтобы она обрела счастье с другим. Они не подходили друг другу по всем статьям. Мейсон сглотнул, чувствуя себя виноватым и презирая себя.

– Скажи ему, что совершила ошибку. Рииз втянула воздух и выгнулась к нему.

– Скажи ему, что прошлая ночь – это моя вина.

Губы Рииз снова прижались к его губам. Она расстегнула бюстгальтер.

– Я не собираюсь врать, Мейсон. Ни себе, ни другим.

Положив руки на ее гладкие бедра, Мейсон отстранился назад и пристально посмотрел на нее. Лицо Рииз горело, в растрепанных золотых волосах играли солнечные лучи, сладкий аромат обволакивал. Нежные груди были так близко, он мог коснуться их. Ему так необходимо было это сделать. Так же, как нужен кислород, чтобы дышать. Он утонул в ее синих глазах. Схватив низ его рубашки, Рииз потянула ее вверх, снимая через голову Мейсона.

– Послушай, мы уже пробовали сделать это раньше, но не смогли. Я думаю, тебе было бы лучше уйти к Ди…

Рииз снова ударила его кулаком в грудь, хмуро сдвинув брови.

– Неужели я не могу попросить, чтобы кто-нибудь боролся за меня? – спросила она. Мейсон не ответил. Рииз обмякла, будто устала от споров. Положила руки ему на грудь, лаская. Коснулась мягкими губами его подбородка, нежно куснула его. – Хотя бы раз в жизни?

Он должен рассказать ей о своих ранениях. Сказать правду.

Но Рииз ни на секунду не прекращала настойчивых ласк. Целовала его шею, потом сильно укусила ее в основании. Всплеск удовольствия мгновенно отозвался ноющей болью в паху. Мейсон открыл рот, чтобы сказать все, что хотел, но губы Рииз легким перышком скользнули по его коже, и слова замерли в горле. Со стыдом пришлось признать: в ее объятиях он становился таким же безвольным, как в лапах мигрени. А потом руки Рииз опустились вниз, она расстегнула его джинсы, коснувшись горячей плоти, вспыхнувшей от этого прикосновения сто раз сильнее. Мейсон со стоном уронил голову ей на грудь, вдыхая аромат крем-брюле. Рииз выгнулась и слегка пошевелилась, отчего ком подкатил к его горлу.

– Мейсон, – шепнула она дрожащим голосом.