Неземной

Он наклонился и лизнул сначала один сосок, потом другой. Мышцы живота задрожали. Кажется, она кончит только от этого, даже не дождавшись, когда он снова проникнет в нее.

— Я наблюдал за вами. За тобой…

Что?! Все это время он следил за ней? Видел все, что она делала?

— Ты шпионил за мной?

— Это мое ремесло. — Он обхватил губами сосок и легонько сжал, а затем начал медленно обводить языком. Надавливал на вершинку, теребил и жадно втягивал в рот. — Единственное, что я умею…

Лера не удержалась и вцепилась пальцами в его волосы, притягивая голову ближе к своей груди:

— Нет, не единственное. В этом ты тоже очень хорош…

Он начал ласкать второй сосок, слегка прикусывая его зубами.

— Ты так и не сказал, почему тебя назвали… — Когда его пальцы сомкнулись на влажном соске и потянули вверх, Лера громко простонала: — Эгильрих…

— Когда Нептус был еще молодой планетой… — Его горячее дыхание овевало влажную грудь, толкая Леру за грань новых удовольствий. — …и его населяли одни только чудовища и разрозненные племена людей… был один вождь. Жестокий беспощадный воин. Он покорил много племен, победил тысячи льдистых чудовищ. Силой воли он мог создавать изо льда острые клинки, смертоносные мечи. — Твердые, но нежные губы снова обхватили сосок. Задевая его языком, Эгильрих продолжил говорить, вызывая в Лере почти наркотическое опьянение. — Однажды во время сражения он увидел, как по небу скачут черные наездницы. Женщины, рожденные из темноты Нептуса. Темнота стала их плащами. Белые снег превратился в их кожу, а завывания ветров стало их голосами. Я считал, что ты одна из них… Сказка, созданная для мечтательных дураков. Для таких, как я… Которым нигде нет места. И которые будут идти угодно, где смогут быть значимыми и важными…

Лера подняла бедра, выгнула грудь, пытаясь сделать хоть что-то, чтобы стать к нему еще ближе.

— Поэтому ты решил остаться здесь? Чтобы стать героем для Нептуса?

Эгильрих посмотрел ей в глаза. Его взгляд был настолько пронзительным, что проникал прямо в душу.

— Нет. Не для Нептуса. Для брата. Он один верил, что я гожусь на что-то большее, чем убийство чудовищ.

Лера чувствовала его грусть. Его боль. Как будто они передались ей, разделившись пополам. Часть осталась у Эгильриха, а часть она забрала себе, чтобы ему не было так тяжело.

— Что случилось с этим вождем?

Лера начала гладить его шрамы — десятки белых полос, расчерчивающих кожу, словно карту.

— Он увидел как чудовище напало на одну из них. Со скачущего по небу коня она упала прямо на поле брани. Он забрал ее с собой, приказал врачевателям вылечить, во что бы то ни стало. Он совсем обезумел, плененный ее красотой. Когда на небе появлялись луны, ее кожа начинала сиять. Он перестал есть и пить, все сидел рядом с ней и ждал, когда она очнется.

Лера слушала, затаив дыхание. Ей было так уютно, так хорошо в объятиях Эгильриха. Как будто именно здесь было ее место — в его руках. Он не даст ее в обиду и защитит даже ценой собственной жизни.

— Неужели она умерла?

— Нет. — Он снова криво усмехнулся. — Пришла в себя, испив из целебных источников Нептуса, и попыталась сбежать. Вождь догнал ее, спрятал в одной из пещер, приковал к стене и овладел. А она пронзила его его же мечом и все равно убежала. С тех пор он обезумел. Превратился в ледяного призрака и витает вокруг Нептуса в ее поисках. Но и по сей день так и не может найти. Он раскололся на миллиарды осколков льда и рыщет по всей галактике, пытаясь ее отыскать.

Лера потрясенно приоткрыла рот:

— Это и есть ваша ледяная защита?

— Это… легенда о том, как появился разумный лед. Планета защищает саму себя.

— Но я думала, это какая-то… технология.

Эгильрих широко улыбнулся:

— Конечно, технология.

— Значит, тебя назвали в честь древнего безумного вождя?

— Его звали Эги. Это означает «лезвие меча». Потом его начали называть Эгиль — «карающий меч».

— Осталась третья часть твоего имени… — Лера ласково очертила контур его губ.

— Да. Рих. Странное слово… Древний язык такой коварный. — Он снова склонился над ее грудью и обвел языком ореолу. — Одно слово может иметь несколько значений…

Лера впилась ногтями в его плечи, подставляя грудь для новых поцелуев.

— Какие же значения у слова «рих»?

— Могущественный, — жадный поцелуй сначала одного соска, потом — другого, — и одержимый.

— Каким же стал ты? Могущественным или одержимым?

Эгильрих вдруг перевернул ее лицом вниз и, обхватив за бедра, потянул на себя. Поставил ее на четвереньки и нажал ладонью, заставляя прогнуться и оттопырить попку.

— Я стал мальчишкой, который поверил в легенду…

Лера вскрикнула и подалась вперед, когда он без предупреждения ворвался в нее на всю длину. Ее опалило его горячей твердостью. Против такого резкого вторжения мышцы протестующе сжались, но влагалище тут же начало истекать влагой, облегчая его проникновение.