Незапертые чувства (СИ)

- Какого черта, Гейл! – я вылетаю из кабинета вслед за другом.

Он глубоко вздыхает и, наконец, смотрит мне в глаза:

- Что не так?

- Я сама могу о себе позаботиться!

- Ты так о себе позаботиться решила? Соглашаясь отправиться в пекло? – Гейл повышает голос.

Я молчу.

- Там война, Кискисс… - уже мягче произносит он.

Я вздрагиваю. Он назвал меня Кискисс. Гейл больше не злится?

- Я должна, - мой голос немного дрожит.

- Что и кому ты должна?

- Помочь людям.

- Ты и так помогла им. Ты зажгла в них надежду! Надежду на то, что Капитолий не всесилен, что даже эта глыба имеет слабые места.

- Какие слабые места? – из груди вырывается стон. – Это мы, как крысы, вынуждены прятаться в подземелье! И напомни - от кого мы прячемся?

- Перестань. Что ты еще можешь сделать? У тебя не хватит стрел на весь Капитолий! – он слегка встряхивает меня за плечи, словно таким образом я быстрее пойму.

- Очень жаль, что ты в меня не веришь, - шепчу я.

Гейл отходит от меня и, уже повернувшись спиной, произносит через плечо:

- Я верю. Но Сойка-пересмешница обречена - надеюсь, ты понимаешь это.

Он сказал вслух то, о чем я боялась подумать. И ведь это правда - в битве с таким врагом я вряд ли выживу.

***

- Как дела? – я ставлю поднос с едой на стол и присаживаюсь напротив Финника.

В ответ он лишь пожимает плечами и продолжает ковыряться в тарелке. Проходит не меньше минуты, прежде чем Одэйр решается заговорить:

- К Энни меня не пускают.

- Почему?

Он нервно проводит рукой по волосам и, наконец, смотрит на меня:

- Ответа на этот вопрос я не добился.

Я смотрю на содержимое своей тарелки и подавляю рвотный позыв - мутное жидкое месиво из капусты и грибов. В Тринадцатом повара не слишком заботятся о вкусе пищи.

- Все будет в порядке, - говорю я, отодвигая поднос подальше от себя.

- Я заходил к твоему жениху, - Финник задумчиво склоняет голову набок.

Внизу живота что-то легонько кольнуло. Пит – мой жених.

- Он странный.

- Что ты имеешь ввиду? – я напрягаюсь.

- У него словно какие-то приступы. Мне кажется, ему больно.

Вспоминаю, как утром Пит, зажмурившись, вцепился руками в простыни, но тогда я не слишком обратила на это внимание.

Я вылезаю из-за стола и практически бегом несусь к выходу из столовой, по пути швырнув поднос на конвейер.

Теперь до больничного крыла. У дверей в палату Пита сталкиваюсь нос к носу с Делли Картрайт. Кажется, она была его подругой в детстве. Но что ей сейчас тут надо?

- Привет, Китнисс, - тихо здоровается она.

- Ты была у Пита? – откуда ни возьмись, в моем голосе появился холод.

- Да, хотела убедиться, что с ним все хорошо, - она уже собирается уходить.

Её печальный тон оседает онемением на кончиках пальцев.

- Ты сказала ему?

Делли оборачивается:

- Сказала. Пит должен знать, что его семьи больше нет.

Внезапно меня охватывает волна ярости. Я подлетаю к девушке и впечатываю ее в стену:

- Я должна была сказать ему сама! Я! - испуг во взгляде Делли отрезвляет меня, и я отпускаю её. - Это моя вина.

Теперь она смотрит на меня с сожалением:

- Не стоит себя винить, Китнисс. Не в твоих силах было остановить восстание. Ты дала нам всем надежду.

Я молча сверлю серую стену взглядом. Перед глазами начинают плясать цветные точки. Тишина шипит звуком закрывающейся двери - Делли ушла, но её слова все еще звенят в ушах. Снова это слово. Почему все сегодня говорят мне об этом? Я символ, я дала людям надежду. Как так вышло? Ведь я просто пыталась защитить дорогих мне людей и спасти свою шкуру.

Захожу в палату. Пит сидит, поджав ноги.

- Как ты? – я присаживаюсь на край его койки.

- Ты не сказала мне, - говорит он после минутного молчания.

- Прости, я не успела.

Мы молчим. Пять минут, десять, пятнадцать. Мне кажется, что я сейчас взорвусь от напряжения. Пит сидит в тридцати сантиметрах от меня, я хочу прикоснуться к нему, но боюсь. Он не смотрит на меня, только на свои руки.

- Пит, - наконец, произношу я.

- Я не злюсь на тебя, не бойся. Я просто… мне трудно осознать, что я больше никогда не увижу своего отца, мать, братьев, - Пита начинает немного колотить. Он закрывает глаза и обхватывает себя руками. На лбу выступают капельки пота.

Это то, о чем и говорил Финник. Приступ.

Я забираюсь на кровать с ногами и притягиваю Пита к себе. Он не сопротивляется и кладет голову мне на колени. Я глажу его по волосам, и Пит понемногу успокаивается. Дрожь исчезает, дыхание выравнивается.

- Останься со мной.

Эти слова вышибают меня из колеи. Хочется расплакаться. Что с нами сделал Капитолий? Мы были подростками, но нам пришлось пройти через ад и повзрослеть раньше времени.

- Всегда, - шепчу я в ответ и, наклонившись, целую его в лоб.

========== Глава 4 ==========

Кто-то легонько тормошит меня за плечо. Я заснула?

Открываю глаза. Я лежу в объятиях Пита, а рядом с кроватью стоит Прим.

- Тебя искал Гейл, - шепчет она.

Я тихонько поворачиваюсь и смотрю на Пита: он еще спит.

- Что ему нужно в такое позднее время?

- Китнисс, сейчас семь утра, - судя по виду Прим, ей было немного неловко увидеть старшую сестру, спящую с парнем.

- Семь утра? – переспрашиваю я, принимая сидячее положение.