Незаметные убийства

– Да, разумеется, – отозвался Селдом как-то рассеянно, словно уже успел проанализировать этот вопрос много раньше. – Проблема в другом: мы не можем с уверенностью утверждать, что речь идет о круге, а, например, не об излюбленной гностиками змее, пожирающей собственный хвост, или не о букве «О» из слова «omert'a»[9]. Вот в чем трудность… Если знаешь только первое звено серии, как определить контекст, в котором следует прочитывать символ? Что я хочу сказать? Надо ли воспринимать его с чисто графической точки зрения, скажем, в синтаксическом плане, лишь как фигуру, или же в плане семантическом, по какому-либо из возможных смысловых значений… Есть одна очень известная серия, которую я описываю в качестве первого примера в самом начале книги, дабы наглядно показать такую двойственность… Подождите, надо посмотреть, – сказал он и принялся рыться в карманах, затем вытащил оттуда ручку и блокнот. Он вырвал листок, положил на блокнот и, продолжая шагать, старательно нарисовал три фигуры и протянул мне, чтобы я на них посмотрел. Мы дошли до Модлин-стрит, и я без труда смог разглядеть рисунки благодаря редкому желтоватому свету, падавшему от фонарей. Первой фигурой была, вне всякого сомнения, заглавная «М», вторая напоминала сердце, подчеркнутое прямой линией; третья представляла собой цифру 8:

– Какой, на ваш взгляд, должна стать четвертая фигура?

– «М», сердце, восемь… – повторил я, стараясь найти в этом какой-либо смысл.

Селдом, откровенно забавляясь, подождал еще пару минут.

– Уверен, что вы решите задачу… Поломайте над ней голову сегодня вечером, когда вернетесь домой, – сказал он. – Я хочу продемонстрировать вам одно: мы в данный момент получили только первый символ. – Он закрыл рукой то место на листе, где были нарисованы сердце и цифра восемь. – Если бы вы увидели только вот эту первую фигуру, только букву «М»… Как бы вы ее истолковали?

– Я бы подумал, что речь идет о серии из букв или же о начале слова – слова, которое начинается на «М».

– Вот именно, – подхватил Селдон. – То есть для вас данный символ был бы не просто буквой – буквой вообще, – а конкретной, точно обозначенной прописной «М». Но ведь стоит вам увидеть второй символ, как ход ваших мыслей резко изменится, так? Вы ведь сразу поймете, что речь идет не о каком-то слове. С другой стороны, второй символ достаточно отличается от первого, он из совсем другого ряда, он может, допустим, натолкнуть на мысль о французской колоде карт. В любом случае появление второго символа ставит до определенной степени под вопрос изначальное толкование, которое мы дали первому символу. Мы по-прежнему будем утверждать, что это буква, но теперь нам уже не будет представляться столь важным, какая именно это буква – «М» или любая другая. А когда в игру включается третий символ, снова возникает первоначальное желание – перестроить все в соответствии с тем, что мы знаем; если мы будем воспринимать третий символ как цифру восемь, то нам придется разгадывать смысл серии, которую начинает буква, продолжают сердце и цифра. Но заметьте, мы все время рассуждаем о значении, которое придаем – почти механически – тому, что по сути является всего лишь рисунками, набросками на бумаге. В этом кроется злая ирония всякой серии: трудно отделить эти три изображения от их самого очевидного и непосредственного толкования. Так вот, если вам, хотя бы на краткий миг, удастся увидеть в них чистые символы – просто определенные фигуры, – вы обнаружите константу, которая перечеркивает все предыдущие значения и дает ключ к цепочке.

Мы прошли мимо освещенного окна заведения под названием «Орел и дитя». Внутри люди столпились у стойки и, как в немых фильмах, молча смеялись, поднимая кружки с пивом. Мы пересекли дорогу и повернули налево, обогнув какой-то памятник. Перед нами возникла круглая стена театра.

– Вы хотите сказать, что в нашем случае, чтобы выявить контекст, необходима по крайней мере еще одна составляющая…

– Да, – подтвердил Селдом, – имея только первый символ, мы пребываем в полной темноте; пока мы не в состоянии даже определиться с первым разветвлением, не знаем, как отнестись к начальному символу – всего лишь как к закорючке, начерченной на листе бумаги, либо придать ему некий смысл. К несчастью, нам остается только ждать.