Незаменимый вор

Едва Реджинальд Квинт ступил на плиты стартовой площадки, за спиной его раздался тихий чмокающий звук. Это исчез межмирник. Квинт обернулся и увидел в центре посадочного круга одинокий ящик с бутылками, обернутыми в фольгу, тот самый, который он выгрузил со «Старца Елизария».

Дальнейшие действия таможенника могли показаться странными тому, кто вздумал бы за ними проследить. Однако поблизости никого не было, и никто не увидел, как чиновник проворно снял свой синий китель, вывернул его наизнанку и снова надел, но уже как веселенькой расцветки клетчатый пиджак. Пуговицы на пиджаке были самыми обыкновенными, отнюдь не золотыми.

Обретя, таким образом, цивильный вид, Квинт приступил к новым манипуляциям. Он вынул подаренный Щетининым баллончик, обрызгал ящик с бутылками фиксатором со всех сторон, затем, отодвинув ящик немного в сторону, обрызгал снова. Эту операцию он проделывал до тех пор, пока перед ни не образовался целый штабель ящиков, едва помещавшийся в посадочном круге.

Закончив работу, странный таможенный чиновник торопливо направился к ближайшему межмирнику и скоро вернулся в компании грузного мужчины, одетого в тельняшку и брюки-клеш. Это был старший помощник капитана с торгового судна «Леонид Кудрявцев». Судно как раз готовилось к отправке в каботажный рейс по Дороге Миров.

— Вот они! — Квинт толкнул ближайший ящик прямо под ноги старпому, так что тот должен был остановиться, не дойдя трех шагов до штабеля. — Головка к головке! Сам бы пил, да деньги нужны.

Старпом вынул из ящика одну бутылку, повертел в руках, поглядел на свет. Согласно этикетке и накладной с «Елизария», в бутылках находился редчайший коньяк «Наполеон», изготовленный в одном из параллельных пространств в честь победы великого императора при Ватерлоо.

— Н-да, — неопределенно произнес старпом. — Не положено ведь нам вот так, с рук, покупать…

— Понятное дело! — спокойно ответил Квинт.

— Н-да…

— Ну так как? Берете? За бесценок ведь отдаю. И то из-за срочности только.

Старпом посопел, будто разводя пары.

— Попробовать надо, — пробасил он.

— Что ж прикажешь, откупоривать ради тебя такой дорогущий коньяк? Купи вот и пей, хоть из горла! Да не бойся, не пожалеешь! У тебя же его в любом пространстве с руками оторвут! У меня чуть не оторвали, да я убежал — для заказчика берег. Подвел меня заказчик — спился на прошлой партии. Пятнадцать ящиков оприходовал досуха, в одиночку без закуски. Удержаться не мог. Вот какой это товар! А ты говоришь…

— Да ничего я не говорю! — махнул рукой просоленный параллельщик. — Сколько у тебя тут? — он показал на штабель. — Двадцать ящиков?

— Девятнадцать, — Квинт ногой отодвинул в сторону ящик, стоявший между ним и старпомом. — Один я другу обещал…

— А в документах сколько значится?

— Ну мы же взрослые люди, капитан! — развязно подмигнул совсем уже не похожий на чиновника Квинт. — Сколько понадобится, столько и будет значиться. Документики — шик-блеск!

Старпом поморщился.

— Ладно, по рукам, — сказал он, наконец. — Давай бумаги и жди здесь, сейчас команду пришлю.

— Денежки вперед, — сухо отозвался Квинт. — Межмирник — вещь ненадежная. Вот он здесь, а вот его нет. И с грузом, со всем…

— Ты это про что?! — грозно начал было старпом, но глянув в бесстрастное лицо Реджинальда, понял, что теряет время.

— А, черт с тобой! — он отсчитал требуемую сумму крупными купюрами, вручил ее Квинту, а взамен получил документы на груз.

— Ну вот и все, — сразу заулыбался Реджинальд, — и разбежались!

Он наклонился было, чтобы поднять ящик (единственный настоящий, а не призрачный, из всей партии), как вдруг обнаружил слева от себя ноги в тяжелых тупоносых ботинках и серых брюках. Ноги принадлежали высокому усатому человеку, который вдруг уверенно взял Реджинальда под локоть и спросил в самое ухо:

— Господин Христофор Гонзо?

— Простите, — вздрогнул бывший таможенный чиновник, — не имею чести…

Но справа уже подошел низенький крепыш, мощная шея которого плавно сужалась к голове, и, завладев другим локтем Квинта, произнес:

— Запасаетесь выпивкой, пан Гонзо? Придется отложить до следующего раза. Сюда, пожалуйста!

Подкатил полицейский фургон, принял без особого шума всех троих и также деловито покинул стартовое поле. Последнее, что увидел Квинт сквозь зарешеченное оконце фургона, была грузная полосатая фигура старпома, бегущего по полю с ящиком подмышкой…

Однако в портовом отделении полиции, куда вскоре прибыл фургон, разыгралась куда более шумная сцена.

— Вы будете отвечать! — кипятился Реджинальд Квинт, оказавшийся Христофором Гонзо. — Вы нарушаете межмирное соглашение о туризме!

— Вот как! — рассмеялся невысокий кругленький следователь Полицейского Управления Богоушек. — Так вы теперь турист, пан Гонзо?

— Да, я турист! И только что прибыл из Дремадора-четырнадцать… нет, двенадцать. Я требую, чтобы меня немедленно освободили и принесли извинения. Это произвол!

Богоушек, не особенно торопясь с извинениями, вынул из кармана большой платок в шахматную клетку и стал промокать им свой потный загривок.