Незабываемые певцы

А 7 февраля 1937 года я поехал па гастроли в Югославию. По дороге в Белград выступал в одном из больших пражских ревю, демонстрируя свое искусство исполнителя романсов и в качестве танцора, исполнителя модного степа. Уже в Праге получаю телеграмму – вызывает Рига напеть несколько пластинок. Еду через Берлин.

Там, в гостинице, ко мне подошел человек и сказал: «Вас хочет видеть Александр Николаевич Вертинский и будет ждать в таком-то кафе».

…Когда я вошел в кафе, Александр Николаевич поднялся, подошел ко мне, и мы сели за стол. Ничего не говоря, подает мне пластинку, на которой не указано ни фирмы, ни названия песни, а только два слова: «Александр Вертинский»: «Пожалуйста, свезите это в Ригу. Я вас считаю певцом и даю вам свои песни… Только имейте в виду, что это я пою, что это – мой жанр и я автор этих песен…» Ничего не понимая, я взял пластинку и мы расстались.

Приезжаю в Ригу, рассказываю своему шефу, Хелмару Рудзитису. Слушаем пластинку – он подумал и говорит: «Так ведь Вертинский дал ее тебе, чтобы ты напел ее в Риге».

Я тогда еще не знал, что за песню «В степи молдаванской» Вертинского уже не пускали в Бессарабию. И в Латвию тоже за что-то въезд был закрыт…»

Пластинки из Риги быстро попадали в Россию. Интересно, что Сокольский так напел эту пластинку, включавшую песни «Чужие города» и «Палестинское танго», что спекулянты затирали фамилию исполнителя и продавали ее поклонникам Вертинского как авторскую и даже знатоки, слушая, ничуть не сомневались, что поет Вертинский.

Однажды, в середине восьмидесятых, в квартире ленинградского коллекционера Юрия Борисовича Перепелкина, как обычно, по средам, был устроен «вечер редко звучащих пластинок». Юрий Борисович поставил диск, заиграла музыка, затем послышалось пение:

Принесла случайная молва
Милые, ненужные слова:
Летний сад, Фонтанка и Нева…
Вы, слова залетные, куда?..

С мест стал доноситься шепот: Александр Николаевич, Александр Николаевич… Когда песня окончила звучать, Юрий Борисович поднял адаптер граммофона и объявил: «песню «Чужие города» исполнял Константин Тарасович Сокольский, находящийся среди нас на этом вечере.» Это было в один из приездов Константина Тарасовича в Ленинград – так прекрасно была выполнена просьба Вертинского…

Константин Сокольский 20-е г.г.

Процитируем журнал «Календарь театрала»: «Константин Сокольский снова уехал в Югославию, где его хорошо знают как талантливого исполнителя цыганских романсов. Он приглашен в Белград, где уже несколько лет выступает «Баян русской песни» и цыганского романса Юрий Морфесси, возглавляющий артистическую программу в своем собственном ресторане.»

Константин Сокольский получил ангажемент на несколько месяцев, справедливо ожидая при этом, что контракт будет продлен и артист снова проведет в Белграде не менее года, а то и более, как это было в первый его приезд.

Около четырех лет находился Сокольский в Югославии и очень подружился с выступавшим там Морфесси, несмотря на то, что Юрий Спиридонович был на двадцать два года старше. Сокольский любил этого великого певца за его неповторимую способность увлекать аудиторию, за то, что тот не терпел, когда, как ему казалось, русскую песню слушали не с подобающим вниманием. Дружба с Морфесси очень обогатила Сокольского как певца…