Незабываемые певцы

Как-то заходит к нам генерал. Я скоренько готовлю к столу. Они весело рассказывают друг другу интересные случаи. А уже уходя, генерал вдруг произносит: «Ты в Москву самому Сталину напиши!» Долго Петя ходил по комнате, потом сказал: «В Москву писать не буду». Я тогда не понимала, зачем нам куда-то ехать, если тебя тут каждый рад на руках носить.

Однако, Жорж Ипсиланти, ещё когда мы только приехали из Одессы, постоянно говорил: «Петруша! Уезжайте вы поскорей отсюда и подальше! Пе дадут тебе жить ни тут, ни там на Родине. Даже если тебя и не тронут, то петь заставят другие песни. А ты не сможешь переломить себя»

Прав был Жорж. Наша партия могла любить только тех писателей, композиторов, певцов, которые высоко поднимали любимую партию.

1948 год. Музыканты ресторана «Lescenco» покидают Румынию. Жорж Ипсилаити оставляет свою жену Аллу Баянову и с Марией Побер уезжает в Америку.

А органы в это время уже собирают дело на Лещенко. Всё чаще вызывают на допросы: скажи, а почему ты в песне «Широка страна» заменил слова о Сталине? Конечно, Сталин это знал и не простил.

Вот после таких неблагоприятных и мучительных встреч и выходил Лещенко на сцену с растрепанным галстуком, сбитым на сторону, и думая уже не о песнях.

Петруша всё чаще стал приходить мрачный. Я допытывалась, в чем дело. Оказалось, от него требуют, чтобы он ехал один, без меня. А меня ждет наказание за брак с иностранцем, что было запрещено по закону. Он заступался за меня, настаивал, что поедет только со мной.

Последний концерт

В последние годы мы уже работали при Румынском театре. 51-ый год, город Брашево. Едем выступать в театре на сборном концерте «Праздник весны».

Сижу я па первом ряду, выходит Петруша с гитарой, и словно 10 лет назад в Одессе, смотрит на меня. Я с трудом сдерживаю слезы… Во втором отделении будем выступать вместе, и я иду в гримерную переодеться. Вот уже третий звонок, а его нет. Спрашиваю у всех, никто ничего не видел. Подходит один в штатской одежде: Не волнуйтесь, выходите на сцену. А он поедет с нами, так как нужно кое-что уточнить.

Через девять месяцев дали мне адрес свидания и список нужных вещей. Приехала я туда. Отмеряли шесть шагов от колючей проволоки, наказали не приближаться. Привели Петра: ни сказать, ни прикоснуться. Расставаясь он сложил руки, поднял к небу и говорит: «Видит Бог нет у меня вины ни перед кем. Береги себя девонька моя. Года через два я вернусь»