1991 год. Мы плывем на пароходе из Сан-Франциско во Владивосток. Долго плывем – недели две. Телевидение и радио в виду дальности континентов не принимало, но на нашем судне был очень сильный приемник – работало радио Москвы. Началась передача, посвященная музыке прошлых лет. Я загадал: если передадут записи отца, то желание, которое я сейчас загадаю, сбудется. Незаметно я заснул. Проснулся от того, что меня будят: «Вставай, по радио поет твой отец». Действительно пел отец. Это были две какие-то незнакомые советские песни. А то мое желание потом сбылось…
Василий Павлович Соловьев-Седой
Советский композитор и общественный деятель, народный артист СССР. Воспоминания публикуются с небольшими сокращениями.
«Слово о друге»
Биография Ефрема Флакса похожа на приключенческую повесть. Он был беспризорником, воспитанником детского дома, работал горняком, печатником, ломовым извозчиком, истопником, шофером, наконец, вокалистом, режиссером…
На экзамен в Ленинградскую консерваторию он приехал на телеге и, привязав своего битюга Мальчика к фонарному столбу рядом с входом в консерваторию, пошел петь. Помню, как несколько лет спустя появление на эстраде Флакса произвело большой эффект. Билеты на его концерты продавались загодя, и в день концерта неизменно был аншлаг.
Среднего роста, стройный, атлетически сложенный, с красиво посаженной головой, жгучий брюнет с мефистофельским взглядом, Ефрем Флакс, или просто Франя, как мы его называли, обладал редким по красоте бархатным басом.
Ефрем Флакс, Изабелла Юрьева и Константин Сокольский
Петь он начал в раннем детстве. Пел в хоре детского дома, в самодеятельном хоровом кружке, в «живой газете», солдатской казарме. В клубе строителей, что на Крюковом канале в Ленинграде, его приметил аккомпаниатор и концертмейстер хора, студент Ленинградской консерватории. Он настоятельно советовал Флаксу пойти в консерваторию. Флакс рассмеялся: ломовому извозчику – в консерваторию? Но аккомпаниатор был настойчив и чуть ли не насильно привел Флакса к профессору И. С. Томарсу. Репертуар Флакса по тому времени был крайне ограничен. Он мог спеть только Песню Варяжского гостя из оперы Римского-Корсакова «Садко», которую выучил на слух с голоса, так как не знал ни единой ноты.