Незабываемые певцы

И вот младшая сестра там выходит замуж. Мы все едем на свадьбу. Приехали на день раньше. В этом городе я уже бывал. Вечером пошёл прогуляться. Захожу в клуб, там танцы и опять, как в сказке, передо мной красна девица, такая, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Приглашаю на танец, танцуем, разговариваем и после идём гулять. Провожаю её домой, живёт она на той же улице. На ней стоят отдельно друг от друга двухэтажные кирпичные дома. Поднимаемся на второй этаж. Левая дверь её, а справа слышу – наши поют. И так неделю мы были вместе. Уехал я, мы переписывались. Менялись фотографиями. На работе показываю:

– Моя невеста.

– Открытку принёс, и хвастает.

1962 год. Первое августа. Заканчиваю учёбу на закройщика. Скоро экзамены и нужно сшить зимнее пальто и не простое, а по Пой сложности.

Звонок в дверь. Открываю. Стоит Майя. Проходит.

– Юра, сшей мне зимнее пальто полуреглан. Сколько нужно купить драпу и какой лучше?

А у нас дома отрез лучшего английского драпа под названием Кастор. Настоящий кастор ткут из шерсти с живота бобра и выделывают так, что он становится гладким, как шёлк и совершенно не выгорает. Сто лет ему будет, а он кажется новым. Прежде такое пальто носили только купцы Первой гильдии. А адмиралам и генералам шили касторовые шинели. Я и сейчас ношу косторовую шубу деда.

В музее Ф.И.Шаляпина висит, шуба его. Это тоже кастор, но это спина бобра и без особой выделки. Выглядит как обычный драп. Но сносу ему тоже нет. Такое пальто носили купцы Второй гильдии.

Слышал я, что один барин позвал на своё празднование Шаляпина, чтобы тот пел ему весь вечер. Шаляпин поставил условие – буду петь, если ты при всех гостях перед моим уходом набросишь мне на плечи свою шубу.

Так вот. Сдаём экзамены. Четыре предмета на «отлично». Приношу пальто, сдаю – тоже на «отлично». Потом его все девчонки смотрели примеряли, разглядывая себя в зеркало.

А работать закройщиком всё же на довелось.

Мы только знакомы, как странно

Заканчивается август. Иду по улице мимо её дома. Навстречу идут Майя с парнем. Кланяемся друг другу и расходимся как в море корабли. Идёт он с моей девчонкой с длинной косой, только уже в 19 и зацелованной мною.

Примерно на том же месте через год он увидел меня, окликнул:

– Ну и дурак ты, Юрка. Мне как-то довелось прочитать её дневник и письмо тебе. Если б меня кто-то так любил, я был бы самым счастливым человеком на свете!

Мне не довелось читать её дневник. Но я видел другое. На столе лежала тетрадь. Я её пролистал и остановился на последней странице. Она вся была исписана: «Сосудина Майя». Не знаю, понимал ли я тогда, что такое любовь или так жадно я любил свободу? Не знаю.

А ведь именно с ней у нас обоих так прекрасно проходили два с половиной года нашей радостной юности.

В феврале 1963 года приходит письмо.

Сейчас, вспоминая, как мы встретились, становится жутко. Даёт мне Майя письмо. Я кладу его в карман. Сидим, молчим. Хоть бы спросил:

– Майя, как ты живёшь, как твои родители?

Сижу, словно с человеком, который сделал мне когда-то пакость.

– Верни мне письмо.

Я возвращаю и она убегает. Сколько горьких слёз, и это после миллиона сладких поцелуев, ласковых слов. А как когда-то от счастья горели её глаза!.

Галина

1963 год. Май. Пишу в Эстонию: «Галина, приезжай!». Приехала. Показываю ей город. Вот ателье, где я работаю, а это киностудия Ленфильм. На следуювдий день заканчиваю работу. Договорился взять недельку погулять. В это время приходит моя невеста.

– Я за тобой пришла.

Портнихи, наверное, все иголки потеряли, глядя на мою Галинку. Потом говорили:

– У тебя её всё равно украдут.

Ходим с ней по музеям, в театр. Она приехала такая радостная, счастливая. Смотрю и наслаждаюсь. Какая простота, какая нежность. Сколько любви и радости. А в последние дни, куда мне до неё, она предо мной царица. И я уже отвожу от неё свои стыдливые глаза. На вокзале со слезами убежала в вагон.

Последнее прости

Через десять лет мы с Валентиной были в Иэхви. Младшая сестра с Галиной учились в одном классе. Она мне набрала её телефон и вот я слышу знакомый голос. Хотелось встретиться. Поговорили, извинялся, оправдывался. Но во встрече она мне отказала. Жила уже с сыном, и в другом месте. Закончила мединститут и работала главврачом. В разговоре я понял, что украсть её от меня, она не позволила бы никому.

Меченый царь. Хрущев. Перестройка

До самых тридцати лет у меня были прекрасные девушки и только две женщины.

А я как Рашид Бейбутов, который старался передать людям каждую песню, каждое слово так, чтобы не исказить, не испортить, донести людям всю её задушевность и красоту.

Так и мне хотелось не сорвать, а сохранить и наслаждаться каждой как Аленьким цветочком. А там какова их судьба? Кого-то затопчут, а кого-то нежно будут любить всю жизнь. Любить за то, что этот цветочек сохранялся для него.