Незабываемые дни

И если Вейс раньше так восхищался всем: и тихим городком, и красивой рекой, и бескрайними лугами, и густыми лесами — это же теперь немецкое, завоеванное, — то сейчас он начинал на все смотреть другими глазами. И после всех происшествий с мостами, цистернами он ходил молчаливый и мрачный, вымещая свою злобу на подчиненных. Несмотря на все старания, гитлеровцам и полиции выявить виновных в пожаре так и не удалось. Чтобы отвести душу, они расстреляли нескольких человек, попавших в комендатуру без соответствующих документов, повесили на рынке человека, у которого при обыске обнаружили несколько бутылок бензина, посадили в тюрьму десятки людей из лагеря. Но все это не давало результатов. Не было покоя, не было уверенности в завтрашнем дне. Не радовала так же, как в первые дни, кипучая деятельность начальника полиции Клопикова, который, как взбесившийся пес, метался по городку, неистовствовал на допросах, жестоко расправлялся в тюрьме с заключенными. Свои допросы Клопиков превращал в настоящее следствие, затягивал пытки, тешился предсмертными муками своей жертвы. Тогда плотоядно маслились его глаза, дрожали руки, и землистый лоб покрывался желтой испариной.

В такие минуты его побаивался даже начальник тюрьмы, бывший урядник, давнишний приятель Клопикова. Но сначала не говорил ему об этом. И только когда выходили из тюрьмы и свежий воздух приводил Клопикова в нормальное состояние, начальник тюрьмы даже отважился дружески упрекнуть его:

— Нехорошо так, Орест Адамович! Совсем это нехорошо!

— Постой, постой, милосердная ты душа, — хмурился Клопиков. — В человеческом обхождении ты ничего, голубь мой, не понимаешь. Привык ты когда-то с темными мужиками дело иметь… Что же? Там твое слово уместно — зачем темного человека долго мучить? Никакой от него, можно сказать, ни радости, ни пользы. А нынешний человек? Гм… человек… Тут нужен совсем другой подход. Он, этот человек, создание лукавое. Ему всего мало. Нет того, чтобы в своей норе сидеть, ты ему весь свет подавай! А потому и разговор с ним другой… Ты поговори с ним сначала ласково, внуши ему надежду, пускай ему солнышко в этакую… в этакую вот щелочку улыбнется… А потом прижми его, прижми так, чтобы каждая жилочка в нем трепетала, чтобы душа у него захлебывалась от страха. А потом придержи, дай ему глотнуть воздуха немножечко… И когда свет божий в глазах его откроется, тогда ты и закрой этот свет, закрой… Тут и дай этому созданию божьему почувствовать, пережить, чтобы ушел он к богу очищенным, собственной своей кровью грехи свои смывши… Вот оно дело какое-с!

Начальник тюрьмы слушал Клопикова и хотя привык ко всему, однако поглядывал на своего давнишнего приятеля с затаенным страхом.

Клопиков и начальник тюрьмы ежедневно являлись на доклад к Вейсу. Как всегда, они предварительно заходили к переводчице, чтобы справиться о здоровье, а значит, и о настроении коменданта.

— С нашим начальником, извините, с ними-с… очень трудно разговаривать, когда они не в настроении. Очень даже просто могут, извините, в морду заехать. А любой морде, извините, не по вкусу, когда из нее начинают гоголь-моголь делать. Прямо скажу, всякое благолепие в лице пропадает, а в голову разные дурные мысли в тревожное состояние приходят… С человеком очень хорошо говорить, когда он бодрый, веселый, в полном здоровье. Тем более с высоким начальством! — и его глаза хорька хищно и в то же время просительно шныряли по фигуре маленькой переводчицы.

— Вы счастливица, он слушается вас. Для вас он на все готов пойти… Великую силу, извините, имеет над человеком любовь-с! Магнит! Очень даже просто-с…

— Что же вам нужно, однако? — резко перебивала девушка, чувствуя, как предательски горят ее уши и щеки.

Клопиков спохватывался:

— Если вы, боже упаси, имеете на нас какую-нибудь, простите, обиду, так это совершенно напрасно! Мы очень даже понимаем, большое понятие имеем о чувствах! Такой величины человек — это… это… большой талант иметь надо, чтобы… ну, команду над ним заиметь! Очень даже просто-с! А пришли мы спросить, в каких настроениях пребывают наш уважаемый господин комендант.

— А что, неприятности у вас?