New-Пигмалионъ

Так запала, что всерьез он подумывал о том, а не купить ли ей новый модный телефон с Интернетом и телепрограммами? Или золотой литой браслетик с семью бриллиантиками? Такой, как у секретарши шефа, у Ольги…

Колечко он опасался покупать, вдруг размер не подойдет, а браслетик… Или, думал он, или, может часики золотые купить? Или шубку беличью? Или песцовую?

Вот как влюбился Зарайский, вот как проняло его.

Дрожа и метясь по комнате, Зарайский набрал номер её мобильного.

– Алло, Роза? Это Матвей.

– Какой Матвей?

Зарайский опешил от того, что Роза, его любимая Розочка его даже и не признала.

– Ну как же? Ты не помнишь, тот самый, с которым ты… с которым мы…

– Что? Говори громче, я в машине еду.

– Ну, это я, Матвей Зарайский, с телевидения…

– А-а-а, вспомнила, ну что Мотя, как дела? Как сам?

Зарайский радостно защебетал мелкой птахою:

– Розочка, я хочу с тобой увидеться – Увидеться, ну, я не знаю, может через пару неделек.

По ее тону, Роза не шибко то желала свидания.

– Да ты что, через пару неделек, я с ума схожу, я так влюбился, я снова хочу тебя увидеть.

– Да-а-а? А что это ты так?

– Потому что ты прекрасная, потому что ты самая- самая, я с ума теперь схожу, надо встретиться.

Зарайский боялся, что она вот возьмет вдруг и прервет их разговор.

– Ну, я не знаю, может быть, может быть.

– Роза, давай я за тобой машину пришлю?

– Нет, Мотя, я вся в делах, я сейчас брату тут по даче помогаю, надо помочь брату моему на его новой даче об устроиться.

– И что? Совсем-совсем он тебя не отпускает?

– Не-а, не отпускает.

– Так что же мне делать, Розочка?

– Я бы и сама тебя не прочь увидать, Мотя, но если может только у брата на даче ?

– Давай, я с радостью приеду, говори адрес.

– Не все так просто, Мотечка, не все так просто, милый, брат у меня знаешь какой строгий, надо ему какую-то причину вескую придумать для твоего визита, тем более с ночевкой, ты же хочешь, наверное, с ночевкой?

– Хочу, Розочка, мечтаю.

– Я тоже хочу, милый, но надо придумать для брата повод к твоему приезду.

– Ну, я не знаю…

– Слушай, а ты можешь уговорить чтобы с тобой поехал этот, ну депутат Думы, ну, этот, как его?

– Кто?

– Жир-Махновский, знаешь его?

– Жир-Махновского, конечно знаю, но он то тут при чем?

– А брат мой мечтает с ним познакомиться, водки с ним попить, а повода все никак не представится, так вот если ты уговоришь Жир-Махновского за компанию приехать, я тебя, наверное, смогу под шумок к себе в спаленку допустить на пол-часика.

– Все сделаю, Розочка, вдребезги расшибусь, но приеду с Жир-Махновским.

Матвей Аркадьевич теперь имел цель.

И он привлек весь свой изощренный и искушенный в делах телеинтриг ум, привлек его для того, чтобы обсчитать, как и каким образом можно вытащить знаменитого думского Скандалиста на дачный пикник под его Зарайского гарантии безопасности и интереса?

Зарайский порылся в своей "аженде"*, нашел нужный номер, набрал…

– Жир, это ты? Это я, Зарайский с телеканала Эн-Ти-Ви-Ар… Узнал? Надо бы встретиться, обсудить наши перспективы… Какие перспективы? Да я тут шоу полу-политическое начинаю в сентябре… Да… С Ирмой Вальберс… Ну, вот и тебя хотел пригласить на первую программу… Да… Так что, давай в эти выходные на даче? Нет, не на моей, у друзей… Да, проверенные, мои личные друзья с телевидения…

Приедешь? Не подведешь? о-кей…

Уже с легкой душою Зарайский перезвонил Розочке.

– Приедем мы с Жир-Махновским. Да, в эти выходные приедем, ждите. Говори адрес…

2.

По вторникам и четвергам Дюрыгин ходил в зал. В тот самый зал, где тренером и менеджером работала Люда.

Оттуда, после тренировки они обычно ходили в чудесное кафе "Сады Семирамиды", представлявшее собою ботанический сад в миниатюре, с экзотическими деревьями, бассейном в котором цвели белые лилии и даже с живыми райскими птичками, ручными попугаями и певчими канарейками. Здесь они пили кофе, болтали о всякой чепухе, наслаждаясь той расслабленностью перетренированных мышц, что бывает сразу после больших нагрузок, массажа и контрастного душа.

Сегодня был вторник, но Люда еще не оправилась после сотрясения и была на больничном.

Дюрыгин раздумывал. Ехать в фитнесс клуб, или не ехать?

Не будет ли это выглядеть своего рода изменой, если он поедет в клуб без Люды?

Но решив, что жизнь всегда берет своё и усмехнувшись вспомненной по этому случаю цитате из Платонова, где герой его рассказа "Сокровенный человек" как раз говоря про то, что жизнь всегда берет своё, резал колбасу на гробе жены, и усмехнувшись, Дюрыгин все же решил поехать.

Понюхал свой не свежий тренировочный костюм, в котором он уже один раз ездил на тренировку и после этого забыл вынуть его из сумки и сунуть в стиральную машину, понюхал, и решив, что сойдет еще на один раз, запихнул его обратно в сумку, застегнул молнию и с легким сердцем отправился заниматься спортом.

Сперва побеседовал с тренером, с Рафиком Даниэляном – между прочим, с бывшим чемпионом СССР и чемпионом Олимпийских игр. Обсудил с Рафиком план тренировки.