Невыразимый эфир

— Нет. Теперь я вспомнил, как он называется: слон. Он не ест мяса, только фрукты и овощи. В прошлом слонов использовали, чтобы таскать тяжелые грузы, а еще для путешествий — медленно, но верно. Должно быть, это был один из аттракционов цирка. Уму непостижимо, как он смог выжить в зоне. Ну и ну! Наверное, он очень старый — настоящий патриарх.

— А почему он пришел сюда?

— Нас заметил. Или почуял. Привычный рефлекс дрессированного животного заставляет его подчиняться людям. Вот он и вернулся, думая, что мы, должно быть, его законные владельцы. Животные ведь не размышляют — просто действуют под влиянием инстинктов. Надо его удержать! И стоит придумать ему имя.

— Зачем его удерживать? — запротестовала девушка. — Он свободен.

— Так же, как ты и я. Иными словами, он потерялся в лабиринтах зоны. С этим новым компаньоном мы пойдем намного быстрее. Он хоть и движется не слишком скоро, но доставит нас прямо до фабрики. Дай-ка мне сумку! Сейчас я найду к нему подход.

Паромщик протянул животному красное яблоко и один из тех странных фруктов, названия которых они не знали. Слон не жуя проглотил угощение, а потом провел мягким хоботом по лицу мужчины. Девушка по-прежнему держалась настороженно, опасаясь еще какой-нибудь пакости со стороны зоны. На горбатую спину животного путешественники закинули лоскутное одеяло и подушку, чтобы удобнее было сидеть. Им пришлось поломать голову над тем, как взобраться на такую высоту и не упасть при этом. Паромщик потратил немало времени, пытаясь вскарабкаться по крупу слона. Он делал это так, как если бы брал приступом крутую скалу, только вместо камня ногами он опирался на здоровенные суставы животного. Все было тщетно. Он даже пробовал, глядя в глаза гиганта, внушить ему особый приказ повиноваться: проводил указательным пальцем вверх и вниз перед безмятежным взглядом животного. Слон не двигался. Они уже подумывали о том, не взобраться ли на спину исполина, карабкаясь по его хоботу, как по лиане, когда девушка наконец догадалась просто похлопать ладонью по колену животного. Движением, исполненным такой подавляющей мощи, что, казалось, никто и ничто не могло бы с ней совладать или ей противостоять, слон медленно опустился. В этом жесте было что-то грустное, и вместе с тем — некое экзотическое величие. Ехать верхом на слоне оказалось не слишком комфортно, к тому же от него сильно пахло жженной пробкой. Девушка сидела, обхватив паромщика вокруг талии, а он, гордый, как вавилонский царь, командовал слону идти туда, потом — туда, слегка ударяя каблуками по грузному крупу животного. Их авантюра превращалась в роскошный вояж, о котором мечтаешь, глядя на кружок лазурного неба и белые облака сквозь грязное чердачное окно где-нибудь в городе. Паромщик веселился и не переставал расхваливать достоинства их нового товарища — так удобно… Если бы не запах, — добавляла девушка.

— Ты знаешь, сколько миль мы прошли за эти два дня?

— Не знаю, скажите.

— Не больше сорока. А с этим зверем мы будем двигаться в два раза быстрее. Он не знает усталости, ему нипочем болота и острые камни, да и места ему знакомы. Он — наш спаситель. Я тут подумал… Знаешь, какое самое подходящее имя для нашего друга? Тебе понравится!

— Так говорите же!

— Ганнибал. Ганнибал Карфагенский.

— А что это значит?

— Не знаю. Все, что я помню — подпись под рисунком в одной из моих книг. На нем был изображен слон, переваливающий через заснеженные горы, чтобы покорить дальние страны. А подпись была такая: «Ганнибал Карфагенский переходит через Альпы со своими слонами. Гравюра 1857 года». Думаю, это какой-нибудь древний завоеватель — тех времен, когда не было ни зоны, и города. Благодаря этому рисунку мне и пришла в голову идея взобраться на слона. У меня дома было немного книг, вот я читал и перечитывал по сто раз одни и те же. Тогда я и подумать не мог, что однажды я повстречаю настоящего слона.

— Что же, пусть будет Ганнибал, — ответила девушка, но без особого энтузиазма.

— Ганнибал, хозяин зоны.

— Нет, он всего лишь ее порождение — химера.

— Ты не права. Это самое лучшее из того, что мы здесь встретили. Нам с ним очень повезло. Теперь нам ничего не страшно.

Стоит человеку хоть немного подняться над землей, как он тут же обретает уверенность — даже среди призраков и тайн зоны. Больше ничего и не нужно, чтобы из труса он превратился в героя-завоевателя. Паромщик был необыкновенно горд собой; все его страхи растаяли, как утренний туман. Никакая другая сила не в состоянии соперничать с мощью их толстокожего гиганта, думал он, и теперь-то наконец невозможное становится возможным. Ну разве вот эта стена или вон то болото, или еще какая-нибудь западня будут настоящим препятствием на их пути? Чувство непобедимости опьяняло его, заставляя кровь молотом стучать в ввалившихся висках. Слегка раскачиваясь в ритме медленных шагов животного, он наслаждался открывающимся ему пейзажем. С высоты зона казалась еще красивее, и время текло незаметно.