Невыносимый

– Вспомнил… что? – вопросительно выгибает бровь Игнат.

Давно я не чувствовала себя настолько уязвимой. Кажется, даже выданные Дашей откровения не подействовали на меня так, как этот простой вопрос.

– Ну… меня, – поясняю совсем тихо и в чем-то даже робко.

Его бровь приподнимается еще выше. На губах расцветает снисходительная ухмылка. Пальцы на моем горле смещаются к затылку, снова начиная ласково поглаживать, вместе с тем придвигая к себе вплотную, фактически вдавливая в мужчину.

– Те чернила на моей ладони – на третий день только смылись, – произнес вкрадчиво, продолжая прижимать к себе.

– Хорошие чернила, – киваю, непроизвольно опуская взгляд в смущении. – То есть, вспомнил? – снова смотрю на него.

А он… молчит. Почти укачивает в своих объятиях. И я закономерно напрягаюсь.

– Номер я пробил. Интересно стало. Неспроста же он у меня на ладони оказался, – усмехнулся Игнат, не спеша делиться подробностями. – Принадлежал… – опять усмехнулся, выдержав паузу. – Сама знаешь кому. Не тебе.

Да, о таком я в те дни совсем не подумала. Впрочем, как и после. А еще представила себе, как Игнат, вместо того, чтобы позвонить мне тогда, как я того ждала, просто пошел к отцу… С него сталось бы. И… прошлое в подобном случае вообще предстает в плохом свете.

Лучше о таком вовсе не думать!

– Да и какая разница теперь? – добавляет мужчина, отстраняясь, обхватывая за плечи. – Что тебе с того? – слегка прищуривается, внимательно вглядываясь в мои глаза. – Сразу полюбишь меня, если раскаюсь? Простишь и отпустишь мне все мои грехи? – опять усмехается. – А потом заживем дружной семьей, обязательно долго и счастливо? Что сделано, то сделано. Не вижу смысла копаться в том, что уже не исправить, – заканчивает бескомпромиссно и с заметной злостью.

Ну, так-то да… но и нет. В любом случае, продолжать этот разговор – вот так, на ходу, точно не стоит. Тем более, когда один из нас явно пребывает на грани. Поэтому вынужденно капитулирую. Да и пора уже возвращаться к сыну. Сколько можно его на Лаки оставлять, в конце концов! Но голова все равно весь оставшийся путь продолжает взрываться мыслями о том, что произошло, или могло бы произойти с нами, пойди прошлое по иному сценарию. Даже после того, как мы оказываемся у Игната дома. И потом, когда он уходит, оставляя нас с Максом одних разбираться с обустройством на новом месте. Но это хорошо. Так мне спокойнее. Да и изучение двухуровневого дома, скрытого множеством деревьев на краю зимнего леса, неплохо отвлекает.

Комнат не так уж и много, всего две на втором уровне, в то время как первый абсолютно един. Главный акцент дома – панорамные окна вместо большей части стен. Даже перила и лестница выполнены из стекла. Минимализм в обстановке из светлого дерева и видимое отсутствие соседей еще больше придает живущим здесь ощущение свободы и близости к природе. В общем, не домик, а мечта.

– Ух ты! – подтверждает мои мысли восторг ребенка.

Он уже не просто успевает все осмотреть, но и в комнате своей новой обосноваться. Конечно же, вместе с Лаки. А когда охрана приносит его вещи, мы начинаем вместе их разбирать. На кровать размера евро ложится его любимый плед с медвежатами. К нему присоединяется плюшевый медведь по прозвищу Митька. Сумка для каратэ остается у стены возле двери, а немногочисленная одежда отправляется в комод.

– Теперь мыться и спать, – командую после, беря в руки полотенце и пижаму.

Ванная на втором уровне одна на две комнаты, соединяет их между собой, и по размеру с целую спальню. Еще бы, тут одна душевая кабинка занимает четверть площади. А ванна – настоящее джакузи, лежа в котором можно свободно наблюдать, как ветер колышет вершины деревьев, а над ними хмурится серое небо. Благо, со всеми краниками разобраться удается довольно быстро, и вскоре с легкой руки Макса по полу растекается пенная вода, а саму ванную оглашает его радостный смех. Особенно, когда к нам присоединяется Лаки. Таким образом купаемся мы все.

– Мам, а папа теперь с нами навсегда? – задает сын вопрос уже будучи в кровати, во время чтения сказки на ночь.

Я замолкаю на полуслове. Смотрю на него и не знаю, что сказать. В итоге, говорю то, что он хочет услышать.

– Да, родной. Папа теперь всегда будет с тобой рядом.

По крайней мере, с сыном Игнат точно будет.

– И с тобой тоже, – добавляет мой малыш, как мысли читает, прижимаясь ко мне ближе.

Обнимаю его в ответ и целую в макушку.

– И со мной тоже, – повторяю за ним, хотя и не больно в это верю.

Воцаряется молчание. Долгое. Я уже надеюсь, что Макс заснул, но стоит мне только пошевелиться, как он тут же задает новый вопрос.

– Мам, а скоро двадцать третье февраля?

– Через несколько дней уже. А что?

Сама же мысленно представляю, что за этим последует. Не ошибаюсь.

– А мы папе подарок какой подарим? У меня плохо получается танк из пластилина. Некрасивый. Не хочу его ему дарить.