Невыдуманные истории

— Придется тебе, Семен, первому бежать. Это, пожалуй, не легче, чем в бою. Но другого ставить на первый этап не могу. Пусть отдохнут ребята. Давай!

— Есть! — коротко бросил Агафонов и пошел к месту старта. Он не успел даже снять меховые брюки. Агафонов знал, что должен принять на себя всю тяжесть борьбы. А ребята в это время отдышатся, подберут мазь. Над Семеном смеялись болельщики:

— Ты, дяденька, брюки бы снял. Тяжело небось?

Семен не отвечал. Сбросил лишь куртку, остался в тельняшке. А потом спохватился:

— Товарищ командир, возьмите автомат. Без него полегче будет.

Нет, Семен не прибежал первым. Но он передал эстафету третьим. А это уже было отлично. Теперь ребята,, которые отдышались, вырвут победу.

Семен же был недоволен собой. Он не привык видеть спину соперников на лыжне. Агафонов возмущался:

— Если бы не брюки, ек-макарик, я бы дотянул, не отстал бы от мастеров. А в брюках тяжеловато…

На последнем этапе у леоновцев эстафету принял мастер спорта Григорий Тихонов. Ему был поручен финишный этап вот почему: Леонов знал, что до этого этапа будут лидировать те, кто в походы не ходит, на самолетах не летает, кто служит на берегу и имеет возможность тренироваться на хорошей лыжне. У леоновцев основным соперником на финише был сильнейший лыжник флота — мастер спорта Колпаков. Этого человека разведчики хорошо, знали — он когда-то даже служил в их отряде. Но потом пришлось с ним расстаться: не хватало у парня смелости, силы воли.

Да и на лыжне отсутствие воли могло подвести лучшего лыжника. Командир сказал Грише Тихонову:

— Пускай Колпаков и сильнее тебя технически и быстрее тебя, но ты попробуй обогнать его на первом километре! А потом увидишь: он отстанет. Ты можешь идти еле-еле, а он не посмеет к тебе приблизиться. Но только сделай рывок в начале этапа — он испугается.

Тихонов так и сделал — обогнал Колпакова на первом километре. Сам потом еле дошел, но Колпаков так и не смог достать его.

Кубок, который разведчики завоевали в тот день, до сих пор стоит в ленинградской квартире участника той эстафеты мастера спорта Павла Барышева. Всегда, когда Агафонову, или Леонову, или Тихонову случается побывать в городе на Неве, они заходят к своему фронтовому другу, молча смотрят на кубок, гладят его металл, вспоминают юность свою, огнем опаленную, друзей боевых, победы спортивные… И каждый из них снова думает о доблести, о подвигах, о славе…

Галина Дымшакова КАРАЮЩИЕ ПЕРЧАТКИ

— Гена, ради бога, осторожней, помни о брови. Держи канадца подальше от себя! — эти слова Сергей Щербаков повторял в седьмой раз. Шатков, погруженный в мысли о предстоящем бое, рассеянно слушал своего опекуна-секунданта.

А ведь и в самом деле получалось нелепо — Шатков разбил себе бровь перед самой олимпиадой, той олимпиадой, которую он хотел и должен был выиграть. И как разбил? На тренировке, играя в баскетбол со стокилограммовым Львом Мухиным. Он сделал неудачное движение — и… Сейчас, правда, рана немного поджила, но стоит канадцу провести один точный удар — и Шаткова снимут с соревнований. Надо быть предельно собранным.

Восемь тысяч болельщиков заполнили Вестстадиум. Курят, кричат, жуют резинку. В первом ряду партера сидит одетый в скромное платье герцог Эдинбургский — он хочет спокойно посмотреть на своего любимого боксера — Шаткова.

Геннадий — бесспорный фаворит олимпиады. Газета «Экип» писала о нем:

«Шатков беспощаден в ударах, но он в то же время выдающийся техник: холодный, трезвый, свободно себя чувствующий, часто вдохновенный… В Мельбурне он будет еще раз грозным лидером команды в красных майках».

И вот — неожиданная травма. Хорошо, что зарубежные боксеры не знают о происшествии на баскетбольной площадке. Теперь надо менять манеру боя, отказываться от своего почерка. А может быть, наоборот — атаковать еще стремительнее и кончать поединки нокаутирующим ударом уже в первом раунде?

Свой первый бой с канадцем Хозеком на Олимпийских играх 1956 года в Мельбурне Шатков провел не совсем уверенно. Это был единственный поединок в Мельбурне, выигранный по очкам. Все остальные завершились нокаутами.

Один из самых драматических боев был с аргентинцем Салазаром. Шатков опоздал к началу соревнований — сломалась машина, которая везла его из Олимпийской деревни. Геннадий не смог хорошо разогреться. Да ему тренеры и не советовали делать этого: они были убеждены, что Салазар откажется от боя. Шаткову предстояло лишь выйти на ринг и поднять руку. Геннадий не настраивался на борьбу. Лишь в последнюю минуту он как-то интуитивно уловил: бой грянет! И очень упорный! Просто аргентинец «затемнился».