Невский Дозор

– Простите, что задаю личный вопрос, но я не мог не обратить внимание, что у вас весьма необычное отчество, Владимир Вацлавич. – Я попытался вести некое подобие светской беседы. – Ваши предки родом из Чехии?

– Вы правы, молодой человек, имя это традиционно для жителей Чешской Республики. Но семья моего отца перебралась жить в Румынию, там я и родился. Позднее судьба занесла меня в Петроград.

Я постарался скрыть удивление. Еще одно совпадение, не многовато ли для одного дня? Сглотнув ком в горле, я поспешил перевести тему в другое русло.

– Должно быть, музей Инквизиции очень сильно охраняется, раз в нем находятся такие вещи, – сказал я и добавил, вспомнив шутку Дарии: – Не хватало только джинна в бутылке.

– О-о-о, а вот это вы метко подметили, Степан. Джинны… – Покончив с чайником, архивариус открыл пенал над плитой и стал что-то там искать. – Джинны и дэвы. Это существа совсем иного рода, молодой человек. Вам с бергамотом или ромашкой?

– С бергамотом.

– Так вот, – доставая из пенала нужную коробочку, продолжал Владимир Вацлавич, – джинна сложно подчинить, он обладает невероятным могуществом и никогда не покидает Сумрак, хоть и умеет контактировать с реальным миром. Я слышал, что Инквизиция нередко призывает их и еще дэвов на службу. Хотя это тоже не подтверждено. Скоро закипит…

Присев рядом, он поставил на стол две кружки с насыпанной в них заваркой.

– Сахар?

– Да, спасибо, – машинально ответил я, полностью захваченный рассказом.

– И что интересно, Сумеречные клыки сейчас находятся под охраной джинна.

Удивляться дальше у меня не было сил, и я просто сидел и слушал словно зачарованный.

– Иногда Инквизиция выставляет артефакты в других музеях, в рамках программы культурного обмена, подробностей я уже не помню. И как вы прекрасно понимаете, оставлять столь могущественные вещи, пусть даже в разряженном состоянии, без надлежащего присмотра опасно. Поэтому Инквизиция в подобных случаях, когда артефакт покидает пределы хранилища, или выставляет рядом с ним круглосуточные наблюдательные посты, или присовокупляет могучий охранный артефакт. Так и теперь, вместе с Сумеречными клыками, три недели назад выставленными в Эрмитаже…

Владимир Вацлавич откашлялся и продолжил:

– Вместе с Сумеречными клыками и Минойской сферой Инквизиция передала в Эрмитаж бутылку с джинном, его зовут Маймун. Ему тысячи и тысячи лет. Он настолько древний, что точный его возраст невозможно установить. И, конечно, силен. Так силен, что может мгновенно уничтожить Иного любого уровня, полностью лишив его Силы. Бутылку с джинном вместе с прочими артефактами привезли из Персии еще в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году. И последние три недели Маймун денно и нощно сторожит клыки и Минойскую сферу, не покидая своего пристанища.

С тонким свистом закипел чайник.

– Сидите-сидите, я налью. – Опередив снова доставшего платок Владимира Вацлавича, я встал, снял чайник с плиты и разлил кипяток по кружкам.

– Спасибо. Есть один интересный факт, – явно радуясь благодарному слушателю, со смешком продолжил архивариус. – Джинн, конечно, может покидать пределы Эрмитажа, но его свобода ограничивается бутылкой. Это, как бы поточнее сказать, его поводок.

– Покидать Эрмитаж?

– Совершенно верно, – кивнул Владимир Вацлавич. – Но заклятия, наложенные на бутылку, не позволяют ему далеко уйти.

Я задумчиво пил чай, помешивая его ложечкой. Больше вопросов к архивариусу у меня, собственно, не было. За окном наступали сумерки. Скоро заступать в Дозор.

– Ну а как дела в Дозоре? – словно прочитав мои мысли, спросил Владимир Вацлавич, когда молчание затянулось. – Наверное, много всего изменилось. Вы ведь не боевой маг, насколько я понимаю.

– Нет. Я фотограф. Но иногда выезжаю на операции, чтобы делать снимки для протоколов.

– Фотограф… – Архивариус подлил себе еще кипятку. – Интересно. А как поживает Геннадий Петрович?

– Крутится. В последнее время много работы.

– Как всегда, – согласился Владимир Вацлавич и с грустинкой вздохнул. – А я вот тут, как видите, прозябаю. Книжный червь, так сказать. Хотя правильно говорится – кто на что учился.

– Вы мне очень помогли, – сказал я, ставя на стол пустую кружку.

– Да не за что. У меня редко бывают гости. Приятно иногда с кем-нибудь поговорить и видеть, что твои знания еще могут быть полезны.

Более чем, подумал я и стал потихоньку прощаться. Владимир Вацлавич проводил меня в прихожую и стоял, опершись на свою трость, пока я обувался и снимал с вешалки пальто.

– Извините, что отвлек от работы, – уже стоя в дверях, сказал я. – Спасибо за беседу и чай.

– Работа-то никуда не денется. Это вам спасибо, что навестили старика. Я всегда рад гостям.

– До свидания, Владимир Вацлавич.

– И вам не хворать, Степан. Заходите, если еще будут вопросы.

Он закрыл за мной дверь и опять неторопливо щелкал замками, пока я спускался по лестнице. Сев в машину, я, не заводя мотора, некоторое время сидел и смотрел на улицу, думая, кому первому позвонить. Если честно, сейчас мне было не до Дарии. Успеется.

Рисунок с изображением шкатулки, в которой хранились клыки, я запомнил.