Невский Дозор

Простой запрос у меня не примут. Да и уровня не хватало. К тому же в одиночку не справиться. Нужен другой план. Наконец я достал телефон и набрал Мишу.

– Ну что, разобрался с делами? – ответив через пару гудков, поинтересовался он. – Скоро заступать. Батька нам определил участок рядом с Александровским садом. Инвентарь я уже получил.

– Да, я готов, – ответил я и немного помолчал. – Послушай, кажется, я знаю, кто убивает девушек.

– Хренасе, а…

– Погоди, – оборвал я. – Это не по телефону. Сможешь для меня кое-что сделать в офисе? Это важно.

Постаравшись сформулировать как можно точнее, я передал Мише инструкцию.

– Ладно, попробую, – выслушав, удивленно сказал он. – А зачем это тебе?

– Не по телефону, – повторил я. – Все расскажу на месте. Главное, привези.

– О’кей, тогда увидимся.

Нажав сброс, я завел машину, чувствуя, как частички загадочной головоломки потихоньку начинают проступать из тени, а внутри созревает холодная решимость.

Я знал, что искать.

Ведя «Форд» по вечернему городу к точке сбора, где меня ждал Миша, я снова и снова прокручивал в голове разговор с Владимиром Вацлавичем.

Это было чистейшим безумием. Отчаянным и запрещенным. Осмеливаясь на такое действие, я преступал черту.

Да и в Библии было сказано: колдовство – это зло. «Не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых; ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это, и за сии-то мерзости Господь Бог твой изгоняет их от лица твоего…»[22]

Верил ли я в Бога? Скорее всего нет. А если он и существовал, то мне уже давно было отказано в его Царствии Небесном. Я ведь колдун.

Но, честно говоря, мне было на это плевать.

И когда я уже почти подъезжал к указанному месту, решимость превратилась в уверенность.

Я ограблю Инквизицию.

Глава 7

– Это самоубийство. – Миша покачал головой, когда я пересказал ему разговор с Владимиром Вацлавичем и вкратце обрисовал свою безумную идею. – Ты понимаешь, куда хочешь сунуться?

Я прекрасно понимал. Если в музее Инквизиции, являющемся оплотом, лежали не подлинники, а всего лишь качественно выполненная бутафория, то какая же защита должна окружать Эрмитаж, в котором находились артефакты?

– Сколько раз меня в студенческие годы туда моя тогдашняя пассия затаскивала. А тебя на это старик надоумил?

– Нет. Просто поделился информацией.

Мы заступили на дежурство у здания Адмиралтейства, в самом начале Невского. Миша выдал мне несколько служебных амулетов, и я рассовал их по карманам пальто, прекрасно понимая, что при встрече с ночным охотником им будет грош цена.

– А что насчет убийств? – Присев на седло «Кавасаки», Миша вытащил из небольшого пакетика двойную шаверму и, с хрустом оторвав кусок промасленной бумаги, с аппетитом откусил кусок. – Да ежкин кот.

– Чего?

– Остыла, – пожаловался Миша.

– Все равно приятного аппетита.

– Что? – перехватив мой взгляд, жуя, спросил друг. – Я сегодня еще не ел. Война войной, а обед по расписанию. Ты-то хоть чайковского у профессора хряпнул.

После завтрака с Дарией я тоже не успел перекусить, но есть, на удивление, не хотелось, хоть в желудке и урчало. Переполнявшие меня эмоции вытесняли чувство голода.

– Так что там с девушками?

– Смотри. – Достав из сумки ноутбук, я вывел на экран сфотографированную после брифинга карту с обведенным в красный круг центром и встал рядом с другом. – Все нападения совершены на этом участке, так?

– Ну.

– Что находится в центре круга?

Миша присмотрелся, слизнул с губы капельку майонеза.

– Дворцовая, Эрмитаж… Слушай! – догадался он наконец, к чему я клоню. – Так это что получается, их джинн валил?

– Именно, – кивнул я. – Поэтому у нас нет никаких улик. Полная потеря Силы.

– Но зачем? – приканчивая шаверму, спросил Миша.

– Этого я не знаю. Его задача – охранять Сумеречные клыки. Все жертвы были найдены в непосредственной от него близости, – стал рассуждать я. – И Света тоже. Но никто не пытался проникнуть внутрь. Чертовщина какая-то.

– Да уж, много мы с нашими стекляшками против него навоюем, – подтвердил мои мысли Миша. – Может, надо рассказать Драгомыслову? И почему тогда Инквизиция не вмешивается?

– Сначала давай решим с клыками, – ответил я, снова задумываясь об отчаянной, невыполнимой миссии, которую сам на себя возложил. – А Инквизиторы – не знаю. Девушек убивают, пусть и Темных, и Светлых, улик нет, но почерк один, можно подумать на неуловимого маньяка. Все жертвы слабенькие Иные. Баланс вроде бы не нарушен. Вот пусть Дозоры сами и разбираются. А джинн тем временем сидит в музее, из него ничего не пропадает, никто и не подумает на него. Но при этом он охотится на Иных. Вот тут действительно загадка.

– Вот именно – почерк, – почесал затылок Миша. – Почему они не узнали его? Хотя тело в прах развалить может и обычный Иной.

– Да. Но в нашем случае тела-то не разваливаются, пока с ними не начнешь взаимодействовать, – возразил я.

– Хрень какая-то получается, – заключил Миша.