Невская битва. Солнце земли русской

Темнело, когда на одном из лучших скакунов Нерон отправился в путь от берегов Ижоры. Двое воинов на таких же резвых конях сопровождали Вонючку, стараясь держаться на некотором расстоянии — уж очень от него смердело. Поначалу они вели себя с ним довольно уважительно, как и подобает вести себя с гонцом, которого сам Биргер отправил с грамотой к врагу. Но чем дальше они двигались по ночной дороге, тем больше таяло это уважение, его становилось меньше и меньше с каждым очередным звуком, сопровождавшим исторжение зловонного ветра из Янисовой утробы.

Наконец один из спутников Нерона по имени Магнус Эклунд не выдержал и спросил:

— Правда ли, что ты, достопочтенный Янис, по роду своему происходишь из русов?

— Да, это так. Но я не люблю своих соплеменников, — ответил Нерон.

— А позволь спросить, уважаемый, все ли русы проявляют подобные способности, как ты?

— Что ты имеешь в виду, Магнус?

— Ну, столь великолепно сотрясать воздух.

— Разве шведы не делают этого? По-моему, они тоже любят.

— Но не в таких же количествах! — возмутился второй спутник, Пер-Юхан Турре. — Воображаю, что будет, когда мы столкнемся с русским войском, какая будет стоять вонища до небес!

— Не будет, — возразил Янис. — Я и впрямь отличаюсь от всех людей, в том числе и от русских.

— Но ты не огорчайся, — засмеялся Магнус. — А главное, не сдерживайся, когда будешь вручать грамоту Александру.

Тут оба шведа стали совсем уж без стеснения делиться своими мнениями как насчет всех русских, так и по поводу Вонючки Яниса, будто забыв, что он вполне владеет их языком.

Между тем луна полностью исчезла, сделалось так темно, что хоть глаза выколи, а на небе стало грохотать. К запахам Яниса все отчетливее примешивались освежающие запахи приближающегося дождя. Пришпорив коней, гонцы Биргера спешили поскорее добраться до любого жилья, лишь бы только там можно было спрятаться от ненастья. Но, как назло, никакого жилья не попадалось, ливень грянул, и гонцы успели основательно вымокнуть и продрогнуть, прежде чем наконец вдруг в чаще леса мелькнул одинокий огонек. Они разом потянули на себя уздечки, так что от столь резкой остановки конь Магнуса даже поскользнулся на взмыленной дождем дороге, упал на заднюю ногу, но тотчас вскочил и не выронил всадника из седла.

Янис и шведы свернули в лесную чащу и поехали на огонек, всё более высвечивающийся в черном мраке дождливой ночи. Вскоре перед ними открылась картина некоего старинного, полуразрушенного, но все еще могучего хозяйства — высокий черный дом, постройки для скота и припасов, каменный колодец с высоченным журавлем. Въехав в распахнутые ворота, Янис первым соскочил с коня и едва взошел на крыльцо, как дверь черного дома распахнулась — некто очень высокий возник на пороге, черные, сверкающие сединой волосы ниспадали с его высокой головы на ярко-красный кафтан, в который он был облачен. Увидев Яниса, он вдруг сложился пополам и, упав на колени, коснулся лбом порога, восторженно воскликнув:

— Приветствую тебя, мой князь и повелитель!

Янис настолько оторопел от такой неожиданности, что робко пробормотал:

— Здравствуй… Но я не князь…

— А я и не тебя, дурака, чествую, — вставая с колен, насмешливо произнес хозяин дома.

Янис оглянулся. Шведы все еще боязливо сидели на своих лошадях, поливаемые обильным дождем. Ни Магнус, ни Пер-Юхан не были князьями и повелителями.

— Ну не свеев же ты приветствуешь?

— Еще чего не хватало! — фыркнул хозяин жилья. — Ну что вы там мокнете? Входите, прошу.

— Можно! — махнул рукой Янис, по-шведски приглашая в дом Эклунда и Турре. Те нерешительно стали слезать с коней.

Войдя в дом, Янис тотчас заметил то, что мгновенно бросается в глаза, — полное отсутствие икон. Это его обрадовало. Стены горницы, озаренные неярким светом свечи, словно кичились наготой своею. Посреди помещения стоял большой стол, крытый черной скатертью, на нем стояло серебряное блюдо, а на блюде — отрубленная голова зайца.

— Хорош ужин! — усмехнулся Янис. Он оглянулся на входящих шведов и насладился тем, как они оторопели при виде внутреннего вида жилья и головы зайца.

— Пожалуй… — открыл рот Пер-Юхан, делая шаг назад.

— Другого жилья нам может и не попасться, а дождь все сильнее, — не дал ему договорить Янис.

— Вот именно, — произнес хозяин по-русски, но с таким видом, будто он понимал шведское наречие. — Пойдем, я помогу вам поставить лошадей в стойло.

Когда они вышли, лошади стали громко храпеть и прядать, стоило большого труда подхватить их за уздцы и отвести в темное, но сухое стойло. Дождь по-прежнему лил как из ведра. Когда вернулись в дом, хозяин сказал:

— Теперь вам некуда деваться, переночуете у меня, а поутру тронетесь дальше. Снимайте мокрое.

— А позволь спросить тебя, кто ты и почему живешь здесь, в лесу, один?