Невская битва. Солнце земли русской

Не встретив никакого сопротивления, немцы, датчане и эсты дошли тогда до русской крепости Изборск, по-немецки именуемой Эйзенборгс, и осадили ее. Великая дарительная скра Ярослава Владимировича не подействовала и на защитников крепости, они продолжали крепко обороняться. С великим трудом захватив Эйзенборгс, тевтоны не могли сдержаться от ненависти, убивая всех подряд, не различая мужчин и женщин, стариков и детей.

Помнится, один из рыцарей, Даниэль Шепенхеде, проявил малодушие. Подъехав к Вельвену, он возмутился:

— Разве христиане могут убивать детей, стариков и женщин?

— Возьмите себя в руки! — грозно ответил ему вицемейстер. — Они убивают не детей, а выродков рода человеческого, не женщин, а плодовитых ехидн, не стариков, а увядший чертополох! Если вы будете и впредь относиться к русским схизматикам как к людям, вам больше нет места в нашем священном воинстве.

Говоря это, он держал в руке свой изящный фауст — стальной чекан в виде кулака с ножом, насаженным на длинную рукоять, и в подтверждение своих слов Андреас фон Вельвен ловко подшиб им пробегающую мимо девчонку лет десяти, да так, что раскроил ей череп, и она, мигом испустив дух, беззвучно упала на землю, орошая всё вокруг себя молодой ярко-красной кровью.

Потом к Эйзенборгсу пришло ополчение из Плескау, весьма богатое, их шлемы и латы сверкали на солнце подобно зеркалам. Сам Гавриил Гориславич, псковский воевода князя Александра, вел за собой это войско. И оно было полностью разгромлено рыцарями ордена у стен Эйзенборгса, рассыпано по окрестностям и уничтожено, несмотря на то, что там были отменные воины и превосходные лучники. Сам Гавриил Гориславич погиб в битве, сраженный точным ударом копья.

Как приятно было сейчас Андреасу вспоминать те дни! Хронист ордена Петер Дюсбург тогда радостно написал в своих рифмованных летописях:

Злых жителей Эйзенборгса мы истребили нещадно,
Чтоб и другим было и впредь неповадно.
Только не весело это было узнать горожанам Плескау.
Так называется город в Русской земле — Плескау.
Люди там проживают свирепого нрава.
Войско их налетело на нас и слева, и справа.
Метко стреляли по нам их быстрые стрелы.
Но попадали и в них тевтонские меткие стрелы.
В битве жестокой врага тевтонцы разбили
И на Плескау себе прямую дорогу пробили.

Правда, Плескау тогда не сдался так быстро, как ожидалось. Несмотря на то, что посадником в городе тогда сидел боярин Твердило, давно уже купленный орденом в Риге, ему никак не удавалось убедить сограждан в том, что сдача города немцам сулит им только блага. Пришлось начинать тягостную осаду, жечь посад, терпеть лишения и уныло ожидать, когда же предатели сдадут город. И это при том, что со дня на день следовало ожидать пришествия Александра.

Но удача тогда сопутствовала Вельвену! Поздней осенью стало известно, что князь Александр разругался с Ноугардом[103] и бежал из северной столицы Гардарики с женой, матерью и всеми людьми в свой родной город Переслау[104]. Узнав об этом, защитники Плескау пошли на переговоры. Город сдался на том условии, что власть в нем будет поделена поровну между посадником Твердилой и немецким фогтом[105].

Еще лучшие известия приходили из-под Киева, куда в сентябре нагрянуло несметное войско татарского хана Бату, а в конце ноября южная столица Гардарики, мужественно оборонявшаяся два с половиной месяца, пала под натиском врагов и была разорена, жители истреблены или угнаны в рабство, а значит — с юга можно было не ждать того, что кто-то придет спасать Плескау. Татары же пошли дальше на запад — на Галич, Волынь, Венгрию.