Невская битва. Первый подвиг Александра

Тяжёлая ночь выдалась у боярина Фёдора Даниловича, в город идти опасно, нельзя княжичей одних оставлять. Утром узнал, что вече прогнало епископа Арсения, едва не убило, тот едва смог спастись в Софии. Подумав, боярин решил пока в городские дела не вмешиваться, как бы хуже не было. Не то обвинят во всех бедах княжичей, и спасти не успеешь.

А на Волхове продолжала лютовать стихия. Фёдор и Александр, выйдя поутру во двор, чтобы хоть чуть поездить на лошадях, потому как ночью дождь идти перестал и Волхов сковал хоть какой морозец, с ужасом услышали необычный шум. Но это не был рёв толпы, вернее, сначала не был. Со стороны Великого моста доносился страшный грохот и треск. На крыльцо выскочил и боярин Фёдор, тоже крутил головой, не понимая, что происходит. Вдруг дружинник, державший забеспокоившуюся лошадь под уздцы, указал на реку:

— Смотрите! Ледоход в декабре!

Все бегом помчались на берег. Такого ещё не бывало: лёд на Волхове, толком не встав, вдруг пошёл. Под его напором трещали устои Великого моста! Он и так не спасал залитый водой город, крайние спуски совсем покрыла вздувшаяся от бесконечных дождей река, а теперь грозил и вовсе рухнуть. Большие льдины напирали и напирали на мост. Собравшиеся на обоих берегах новгородцы кричали так, словно наступил конец света! Но и людского крика не было слышно из-за шума ледохода и треска огромных брёвен. Мост, выдержавший столько вёсен, рухнул! Две части города оказались напрочь отрезанными друг от друга.

Город забунтовал уже безо всякого смысла. В вечевой колокол звонили по каждому требованию. Нашлись противники князя Ярослава, обвинившие его и его людей во всех бедах. Никто не задумывался, как мог сидевший в Переяславле князь затопить город водой или обрушить великий мост. Ему отправили решение Новгорода: «Не суди и судей не давай!». В городе начались погромы тех, кто поддерживал князя Ярослава.

Вот теперь уже боярин Фёдор Данилович точно знал, что ему делать. Только бежать, и как можно скорее! Он приказал княжичам живо собираться, распорядился о том же для малой дружины, что их охраняла. И всё же не успел. К Городищу подходила огромная толпа новгородцев. Опередив их, к боярину примчался гонец с вестью, что вече требует княжичей на расправу. Казалось, всё пропало, но Фёдор Данилович не потерял голову, он приказал закрыть ворота, а сам с княжичами и тиуном Якимом тайно выбрался со двора с другой стороны. В горенках княжичей спешно загасили свечи. Спасло то, что их окошки выходили не на город, а в сторону леса, от Новгорода княжий терем гляделся совсем тёмным. Фёдор и Александр на всю жизнь запомнили это бегство февральской ночью под мокрым снегом и на сильном ветру. Задумка боярина удалась: к тому времени, когда новгородцы добежали до княжьего двора и принялись колотить в ворота, угрожая развалить их, беглецы уже сидели, схоронясь за задним двором, моля бога, только чтобы не запалили. Хотя палить было бесполезно, сверху снова шёл снег вперемешку с дождём.

Потом дружинники рассказывали, как разъярённая толпа трясла ворота. Ключник Ерёма, перекрестившись и пробормотав: «Спаси, Господи!», отправился открывать.

— Ну чего там? Сейчас открою, не стучите! Кого черти по ночам носят?!

Открывая ворота, он вроде даже сонно зевал, а узрев толпу, широко раскрыл глаза:

— Вы чего это?

Новгородцы, увидев тёмные окна терема и заспанного ключника, на мгновение замерли, но тут же потребовали:

— Княжичей давай!

— Княжичей? — изумился Ерёма. — Да где ж я вам их возьму? И-и... голубчики, они, почитай, у отца в Переяславле уж пироги едят.

— Как в Переяславле?! Не может быть! — не поверили новгородцы.

— Да что я, вру, что ли?! — возмутился ключник. — Идите проверьте. Только не все, а то порушите здесь что, а я отвечай.

Толпа ввалилась во двор, но рушить ничего не стала. Несколько человек ворвались в терем, обошли все покои, убедились, что княжичей и их наставника действительно нет, и, разочарованные, вернулись к остальным. Потом Ерёма вспоминал, как один из новгородцев заметил раскрытую книгу возле светца и сообразил потрогать свечу. Та была ещё мягкой. Значит, совсем недавно горела? Выручил гридь, который оказался рядом, обругал сообразительного детину:

— Ты чего княжьи книги трогаешь?!

Тот оказался не из пугливых, усмехнулся:

— Кто её читал только что?

— Я! — смело объявил дружинник.

— Ты? А ты грамоту знаешь ли?

На эти расспросы обернулись несколько человек, стало понятно, что здесь может быть обман. Но дружинник выдержал напор:

— Знаю. При княжичах не первый день, у нас все знают.

— А пошто книги не спрятаны? — всё ещё сомневались новгородцы.

— Так мне читать позволено, пока хозяев нет. Вы уж, ребятки, не троньте, а то я клятвенно обещал не испоганить книги, пока княжичей нет. Убьёт меня Ярослав Всеволодович! Как есть убьёт!

То ли незадачливого читаку пожалели, то ли просто надоело пререкаться, но от него отстали. Пошумели ещё во дворе и отправились обратно в город, жалея, что не сообразили сразу захватить сыновей князя Ярослава.