Невозвращенец

Ладно, отдохнули - и хватит. Опробуем такой трюк на чем-нибудь более серьезном. Пора и побороться с местной магической преступностью. Но сначала...!!!

Слегка отхлебнув из бутылки старого мельника, наклонить которую стоило мне неимоверных, между прочим, усилий (ну не пропадать же накасченому добру!) я отошла от этой вдвойне живописной сцены так, чтобы все-таки увидеть свежезавешенный кубик грязи в его полном обьеме. Как там было? "И создал он зверей и птиц, и всякую другую живность"? Ну со зверями мы покамест повременим, а вот птичка не помешает. Летные качества этой штуковины уже показали хороший результат, так пусть теперь полетает и по своей воле немножко...

Перелистав небольшую библиотечку из предложенной мне готовой живности, созданной, по видимому, не одним поколением подобных Богов, я остановилась на одном очень даже подходящем экземпляре и ввела соответствующую команду.

Грязь пришла в движение и начала медленно и неохотно, совсем как медленно плавящийся пластилин, обретать обтекаемые формы. Формы, которые любит небо...

11

Старый и очень черный маг пришел домой и тут же завалился спать. Вчера он в очередной раз попытался выполнить старый и древний Договор, в котором и он имел свой неплохой приварок, но что-то, еще ни разу на его памяти не посещавшее этот мир, на сей раз вступило в ЕГО игру так неожиданно, что даже он сам не ожидал такой внезапный поворот событий. Такого не было уже давно. Жертва всегда заканчивалась однозначно. Либо Избранные уходили к Хранителю добровольно, и тогда можно было считать дело завершенным, а год - крайне неудачным, потому как кроме случайных путешественников, заблудших слишком далеко к лесу, которых слуги Хранителя отлавливали сами, никакой дополнительной силы ему просто не светило. Либо, прозевав одно из основных правил и все-таки избрав кого-то из этих до омерзения милых и идиотски-наивных влюбленных, Совет, сам того не подозревая, устраивал на Жертве светопредставление. И в этот год он, самый древний из здешних магов, получал почти абсолютную власть - право карать и миловать, устранять свидетелей и конкурентов, и плодить себе подобных, которым, впрочем, никогда не достичь в черной магии его высот. Они были крайне полезны, но когда кто нибудь из них начинал о чем-то догадываться или пытался вылезти выше его самого, он тут же рекрутировался к Хранителю и служил ему верой и правдой до первой же своей встречи с Солнышком. Маг не боялся солнечного света, но, как и все Темные, его не любил из чисто идейных соображений. Поэтому было только два дня в году, когда он выходил из вечно укрывающей его тени на открытое и яркое солнышко. Это был День Выбора и День Жертвы.

Маг уже давно подозревал неладное, но теперь он мог упрекать лишь себя в собственной недогадливости и недостаточной прозорливости. Еще год назад он как то умудрился не заметить эту жудко вредную малявку, которой вдруг вздумалось увязаться за процессией, традиционно идущей раз в год к Жертвеннику и рискнувшей не отстать по дороге. Ей угораздило увидеть то, о чем знать было в этом мире смертельно. Она видела практически весь процесс до конца, даже как-то не обратив на себя внимания Хранителя. Ее надо было сбыть Хранителю сразу же следом, но у него тогда было и так достаточно более важных дел. А потом уже было немножко поздно.

Радовало только одно: Ее возраст уже был достаточен для того, чтобы стать Избранной. И тогда он совершил, похоже, самую страшную ошибку в своей магпрактике: он решил во что бы то ни стало ее Избрать (что впрочем означало "убрать", но никому до этого не было дела). Вот с этого то момента и пошло все как-то не так. И остановить этот стремительно нарастающий ком неприятностей было уже не под силу.

Дальше что-то усиленно не вязалось. Знавшая досконально свою участь вновь Избранная не стремилась избежать ее, как должна была бы хотя бы из желания собственного самосохранения. Она не стремилась и оторваться, испытав все прелести последнего месяца человеческой жизни. Она просто ждала. Как будто зная, что произойдет потом...