Невинность и страсть

Смотрю на мелькающие за окном сценки и думаю о том, какое черно-белое существование веду, хотя мечтаю жить ярко. В уютном молчании следим за быстро сменяющимися картинками. Вот проходят, крепко держась за руки, мужчина и женщина. Вот молодая мама безуспешно пытается заставить сынишку надеть куртку. А вот девушка сжимает воротник жакета и, кажется, плачет.

Крис поворачивается ко мне.

— У каждого своя история. В чем же заключается ваша, Сара Макмиллан?

Вопрос застает врасплох, и первым на ум приходит ответ, произносить который вслух совсем не хочется: у меня нет истории; во всяком случае, такой, которой я готова с ним поделиться.

— Я всего лишь простая девушка, а свободное от основной работы время пытаюсь провести ближе к живописи, которую люблю с детства.

— Расскажите о себе что-нибудь, чего я еще не знаю.

— Во мне нет ни единой творческой искры, поэтому приходится жить за счет чужого вдохновения.

— Позвольте написать ваш портрет, и вы станете источником этого вдохновения.

Кусаю губы в мучительных сомнениях.

— Не знаю.

— Чего же здесь не знать?

— Ужасно страшно позировать такому знаменитому художнику. Вам наверняка это известно.

— Я всего лишь человек с кистью в руках, Сара. Ничего больше.

— Вы не просто человек с кистью в руках. — Немного опускаю взгляд и впервые замечаю на подбородке шрам: он тянется к уху почти на три дюйма. Интересно, как это случилось? Что за человек скрывается за огромным талантом? Снова смотрю в зеленую глубину глаз, перед притягательной силой которых невозможно устоять. — А какова ваша история, Крис?

— Моя история живет на моих полотнах, где очень хочу видеть вас.

Зачем же так настаивать?

— А можно… подумать?

— Пожалуйста; ровно до тех пор, пока мне будет позволено вас уговаривать.

Пользуюсь удобной зацепкой и задаю жизненно важный вопрос:

— Сколько вы пробудете в городе?

— До тех пор, пока не почувствую, что нужно уезжать.

— Значит, у вас нет определенных месяцев, которые проводите здесь или в Париже?

— Живу там, где считаю нужным, с одним исключением: каждый октябрь обязательно участвую в ежегодной благотворительной выставке в Лувре.

— Там, где хранится «Мона Лиза»! — Даже не пытаюсь скрыть острую тоску. За один лишь взгляд на «Мону Лизу» готова умереть.

— Да. Вы ее когда-нибудь видели?

— Ни разу не выезжала из Штатов, а о знаменитых парижских музеях даже мечтать не могла. Если честно, то, кроме Сан-Франциско, была только в штате Невада, в родном городке.

— Это недопустимо! Жизнь слишком коротка, а мир слишком велик и полон прекрасных произведений искусства, чтобы не увидеть все, что можно.

— Живопись обладает магическим свойством дарить зрителю впечатления и чувства, которые сам он никогда не смог бы испытать. Я имела счастье видеть Париж вашими глазами. — Вспоминаю фреску в кабинете Комптона, однако тут же умолкаю. Не хочется терять легкий тон беседы.

— Звучит так, словно вы убеждаете себя, что не хотите путешествовать, хотя на самом деле очень даже хотите.

Ой! Едва не вздрагиваю. Опять разговор на острие ножа. Сначала о том, почему и зачем работаю в школе, теперь вот об этом.

— Некоторые из здесь присутствующих не настолько богаты и знамениты, чтобы без конца носиться по миру.

— Ой! — восклицает Крис, вслух повторяя мой тайный возглас. — Больно!

— И очень хорошо, что больно, потому что с вашей стороны было крайне нетактично подчеркнуть, что вы имеете возможность увидеть мир, а я нет, мистер Богатый и Знаменитый Художник.

Крис вскидывает брови.

— Который так круто смотрится в кожаном пиджаке.

— И каким же образом это обстоятельство влияет на ситуацию?

— Могу предложить показать вам Париж.

С сомнением прищуриваюсь. Неужели он только что пригласил в гости? Нет, не может быть. Просто вкладываю в слова несуществующий смысл.

— Париж — слишком смелая заявка. Пока что назначила себе первым пунктом Нью-Йорк.

— С какой же целью?

— Реализовать свои возможности. Мистер Комптон считает, что я гожусь для работы с «Риптайдом», поэтому и заставляет зубрить все, что касается вина, оперы и классической музыки.

Лицо Криса остается невозмутимым, однако воздух мгновенно заряжается электричеством.

— Марк сказал, что собирается дать вам работу в аукционном доме?

— Скорее намекнул.

— И каким же образом?

— Общая идея заключается в том, что он видит для меня более далекую перспективу, чем лето в торговом зале, но чтобы ее реализовать, необходимо подготовиться к общению с клиентами уровня «Риптайда». — Хмурюсь, заметив, что собеседник нервно стучит пальцами по столу. — Что? В чем дело? — В этот миг, совсем некстати, звонит мой сотовый. Не сводя глаз с Криса, на ощупь достаю телефон из сумочки. Бросаю быстрый взгляд и морщусь: на экране высвечивается номер Марка. — Это… — не договариваю, чувствуя, что имя начальника прозвучит сейчас неуместно. — Обязательно надо ответить. — Нажимаю клавишу приема и сразу слышу знакомый голос.

— Покинули рабочее место без предупреждения, мисс Макмиллан?

Опускаю взгляд в тарелку, чтобы скрыть от Криса внезапный испуг: начальник даже не пытается скрыть раздражение.