Невидимый убийца

Десять матросов погибли, занимаясь штатной работой: покраской переборок и проверкой спасательных шлюпок. Восьмерых пассажиров смерть настигла, когда они любовались девственными красотами побережья…

В каюте класса люкс на кровати лежала пожилая женщина. Питту показалось, что она спит, и он кончиками пальцев коснулся ее шеи. Тело было холодным как лед.

«Решится ли после случившегося хоть кто-то когда-нибудь купить билеты на „Снежную королеву“? — подумал Питт. — Или, наоборот, трагедия станет приманкой для тьмы ненормальных, жаждущих приключений за гранью рассудка?»

Он вышел в коридор — и остолбенел. Издалека доносилась музыка. Это была знакомая ему старая джазовая пьеса под названием «Милая Лоррейн». Звуки фортепьяно пропали так же внезапно, как возникли. «Почудилось», — сообразил Питт и побрел дальше.

Генераторы энергии снабжали судно освещением и теплом. Питту стало жарко в гидрокостюме, и он разделся. «Надеюсь, мертвые меня простят за то, что я в одном теплом нижнем белье разгуливаю», — грустно улыбнулся он.

На кухне вокруг плит и разделочных столов лежали повара, подсобные рабочие и официанты. Кухня походила на склеп. Инстинкт самосохранения дал сбой, и Питт, почувствовав дурноту, припустил к лифту.

В обеденном салоне никого не было.

Серебряные приборы и безукоризненно чистые скатерти не дождались ни блюд, ни пассажиров. Питт заглянул в меню: морской окунь, антарктическая ледяная рыба, зубатка, стейк из телятины… Питт закрыл картонку с эмблемой туристической компании и собрался уходить, но вдруг заметил нечто совершенно невозможное.

На столике, расположенном возле иллюминатора, стояли тарелки с остатками еды. Питт воззрился на лужицу супа из креветок и половину булочки с маслом. «Привидение», — мелькнула мысль. Правда, раньше ему не приходилось читать или слышать о том, что призраки нуждаются в пище. Но с другой стороны, и о заразе, в одночасье прикончившей массу живых существ, он тоже ничего не знал.

Покинув обеденный салон, озираясь через плечо, Питт миновал сувенирный магазинчик и направился в салон отдыха.

Кресла и столики подковой огибали небольшую деревянную площадку для танцев. За площадкой стоял концертный рояль фирмы «Стейнвей». Пол устилали трупы пассажиров и молодой официантки, уткнувшейся в поднос. Некоторые лежали обнявшись. «В бедности и богатстве, в болезни и добром здравии, пока смерть не разлучит нас», — вспомнил Питт слова брачной клятвы и сглотнул комок, подступивший к горлу.

На ковре, в углу салона находилось тело женщины лет тридцати — тридцати пяти. Подбородком она уперлась в колени, руками обхватила голову. Одетая в модный кожаный жакет с короткими рукавами и шерстяные брюки, она выглядела как живая.

У Питта по спине пробежал холодок, сердце зачастило. Уже обманутый дамой в каюте люкс, Питт неуверенно подошел к молодой пассажирке и коснулся подушечками пальцев ее щеки. Волна несказанной радости окатила его: щека была теплой. Питт слегка тряхнул женщину за плечо. Ее веки медленно разомкнулись.

Секунду-другую женщина смотрела на Питта как слепая, а потом вскочила на ноги и, обвив руками его шею, выдохнула:

— Живой!

— Похоже, вы тоже, — ласково улыбнулся Питт.

Женщина резко отстранилась:

— Нет, этого не может быть. Все умерли.

— На лайнере, но не в мире, — успокоил ее Питт.

У женщины были темно-рыжие волосы, большие карие глаза, покрасневшие от рыданий, высокие скулы и четко очерченные полные губы. Фигура — под стать красивому лицу. «Топ-модель», — мелькнуло у Питта в голове.

Женщина смерила его недоуменным взглядом:

— А что, теперь принято ходить в одних кальсонах?

— Смотря где, — смутился Питт.

— Бред, — прошептала женщина и начала завалиться на бок.

Питт подхватил ее, усадил в кожаное кресло и отправился к бару. Зайдя за стойку, он перешагнул через бездыханное тело бармена, взял с зеркальной полки бутылку виски с этикеткой «Джек Дэниелс» и налил в стакан.

— Выпейте.

— Я не пью, — отказалась женщина.

— Считайте это лекарством. Просто глотните несколько раз.

Выпив и не закашлявшись, женщина сморщилась так, будто легкий, как летний поцелуй, напиток обжег ей горло. Хватанув несколько раз воздух открытым ртом, она заглянула в направленные на нее зеленые глаза и поняла, что Питт ей сочувствует.

— Меня зовут Дейрдра Дорсетт.

— А меня Дирк Питт. Вот и познакомились. Теперь расскажите о себе. Вы из числа пассажиров?

Она покачала головой:

— Я тут по развлекательной части. Пою и музицирую.

— Так это вы играли «Милую Лоррейн»?

— Считайте это реакцией на повальную смерть и на мысль, что мой черед недалек.

— Где вы были, когда произошла трагедия?

Дейрдра Дорсетт с болезненным вниманием уставилась на трупы.

— Дама в красном платье и седоватый мужчина отмечали с друзьями золотую свадьбу. За ночь до вечеринки на кухне вырезали изо льда сердце и купидончика, чтобы поместить их посреди чаши с пуншем. Пока Фред… — Она запнулась. — Он был тут барменом, открывал шампанское, а Марта, официантка, ходила на кухню за хрустальной чашей, я вызвалась принести ледяные украшения из большого холодильника.

— Вы были в холодильнике?

Она кивнула.