Невидимый

Когда он вышел, она накручивала прядь своих шелковистых светлых волос вокруг пальца, ее лицо было задумчивым. Передавая вешалку с рубашками, она сказала: «Разве Стефан не видит, что существует мир помимо меня?»

Мэтт не мог сдержать поток смеха, который поднялся к горлу при этом. «Прости,» сказал он в ответ на недовольный взгляд Елены, «но когда мы были в школе, это последнее, что ты бы сказала.»

Елена посмеялась немного над этим для приличия. «Я не так уж плоха», ответила она, защищаясь.

«Ну, ты мне всегда нравилась.» Мэтт пожал плечами. Она ему больше, чем нравилась — красивая, эгоистичная, решительная Елена. Она по-прежнему нравилась ему сейчас, но где-то по пути, он, наконец, перестал ее любить.

«Я изменилась», сказала Елена. «Как и все мы. Мы выросли. Я горжусь тем, кем я стала сейчас». Она нахмурилась, упрямо выпячивая подбородок. «И я не могу позволить Джеку и Стефану убить Тринити, даже не попытавшись ее спасти.»

«Я знаю, и я помогу, если смогу». Мэтт колебался, не уверенный, говорить ли остальную часть того, о чем он подумал, и Елена вопросительно приподняла бровь. «Просто…»

Он не знал, какие слова подобрать. «Только не отказывайся от Стефана, ладно? Вы любите друг друга, и это… трудно потерять. Мне не нравится, когда вы боретесь. «Он снова подумал о глазах Жасмин, когда она попрощалась, и в груди стало жарко и напряженно.

Какие-то из его слов должно быть достигли цели, потому что Елена посмотрела на него понимающе, ужасно грустно, ее губы были сжаты и глубокая линия залегла между бровями.

Чтобы заставить ее снова улыбнуться, он поднял синюю рубашку. «И я покупаю рубашку.»

На самом деле ему не была нужна новая рубашка, но это стоило того, чтобы увидеть, как ее лицо светлеет. Когда он последовал за Еленой к очереди в кассу, тем не менее, он не мог отогнать мучительное беспокойство, которое теперь всегда жило в глубине его души, которое жило там в течение многих лет.

Худшее все еще впереди.

Когда Елена вернулась домой, Стефан рылся в шкафу в прихожей. «Я ищу свой топор», пояснил он, немного неловко, не глядя на нее. «Ты его видела?»

Елена покачала головой, и он оттолкнула кучу верхней одежды в сторону. «Нашел,» сказал он, вытянув его и отворачиваясь. «Мне нужно идти. Я опаздываю на встречу с Джеком».

«Стефан-" Елена протянулась, чтобы остановить его.

Он повернулся к ней, как бы неохотно. На его лице было так много боли, линии напряжения вокруг этого идеального чувственного рта и болезненное потемнение его глаз, это заставило болеть сердце Елены. Всю дорогу домой, она думала о том, что сказал Мэтт: Вы любите друг друга, и это трудно потерять.

«Стефан», сказала она, беспомощно. «Я не хочу причинять тебе боль. Я никогда, никогда не хочу причинять тебе боль. Я так тебя люблю».

Лицо Стефана смягчилось и он шагнул к ней. «Я тоже тебя люблю, Елена. Все, что я делаю, для тебя».

«Я знаю это,» сказала Елена, ее голос был спокойным и ровным. Она улыбнулась ему и протянула руку, чувствуя себя так, будто она уговаривала маленькое животное выйти из своего укрытия. Он взял ее, нерешительно, и она сжала, ее теплые ладони прижались к его. «Мне жаль, что мы поругались. Но я беспокоюсь о тебе. Боюсь, что желание защитить меня не даст тебе увидеть, насколько кто-то невинный, как Тринити — настоящая Тринити — нуждается в том, чтобы мы дали ей шанс.»

Стефан открыл рот, чтобы возразить, и Елена быстро поспешила. «Я боюсь, что твои нравы пребывают в неисправном состоянии, Стефан, потому что ты так беспокоишься обо мне, что не прекращаешь об этом думать. Это то, чем я всегда больше всего восхищалась в тебе, твое чувство правильного и неправильного,» закончила она тихо, и встала, чтобы задеть его рот своим.

Но Стефан отстранился. «Я тоже тебя люблю, Елена,» сказал он. Он нахмурился, его эмоции было трудно определить.» Но мы должны остановить Соломона прежде, чем он убьет снова. Если это означает потерять Тринити, это цена, которую мы должны заплатить. Если бы у нас было доказательства, вообще любой знак, что Тринити еще там, я был бы согласен с тобой по этому вопросу. Но все, что я там вижу — это Соломон».

«Мы должны дать ей шанс,» сказала Елена, повысив голос. «Это не справедливо. Я знаю, что у меня нет доказательств, но мы не уверены. Даже если есть малейший шанс, что Тринити там в ловушке, мы должны сделать все, что от нас зависит, чтобы спасти ее». Она пыталась поговорить со Стефаном в трезвом уме, но вот они были прямо там, откуда начали.

Стефан отвернулся и направился к двери, его топор легко раскачивался в руке. «Мне очень жаль, Елена, но я не могу обещать тебе, что, " сказал он холодно через плечо. «Я должен сделать то, что правильно, что лучше для всех. Даже если ты не видишь это». Он спокойно закрыл дверь квартиры за собой.

Елена смотрела ему вслед, ее сердце болело. Он не должен так закрываться от нее. Она теряла Стефана — а он терял себя.

Глава 25

«Готовы», спросила Бонни, дотягиваясь до Мерилиз и Рика. Каждый из них присоединился к их с Поппи свободным рукам, формируя круг четырех.