Невидимое зло

Все совсем не так, все как раз наоборот: это он не хранил верность, это он завел любовницу, это он имел дело с сомнительным сборищем буров.

Впервые за все годы брака я не смогла договорить до конца и сбежала.

И он назвал меня мразью! Свою жену! Этого я не прощу ему никогда. Никогда!

21 июля

Прошлой ночью Нелс спал в комнате Тодда. Он встал на работу очень рано — я слышала его. По крайней мере он не улизнул из дома посреди ночи, как в прошлый раз.

Зан и Кэролайн вели себя за завтраком очень тихо. Наверное, обратили внимание на крики и слезы. Бедняжка Кэролайн! Сегодня второй день занятий, и она так рада, что есть возможность уйти из дома.

22 июля

Сегодня утром разговаривала с Тоддом по телефону. Предложила ему приехать на неделю в конце каникул вместе с Франческой. Эта идея ему понравилась, и он обещал с ней поговорить. Я очень надеюсь, что он приедет.

Нелс целиком занят «Гералд», и я его практически не вижу. И слава Богу! Завтра он улетает в Лондон, а потом — Филадельфию. Он предупредил, что может отсутствовать три недели. При мысли о нем меня раздирают такие противоречивые чувства! Я злюсь, и злюсь ужасно — за то, что он продает «Мейл», что смеет так обращаться со мной! Я уверена, у него где-то есть другая женщина, и, хотя в последнее время поводов для подозрений он не давал, я это знаю.

И еще мне страшно! Насилие, существование которого в этой стране никогда не было тайной, подступает ко мне все ближе и ближе и уже затрагивает семью. Сначала был Хенни, потом расстрельный список южноафриканской компартии, теперь еще эти люди из «Лагербонда». Они занимают такие высокие посты в африканерской элите, что не могут не быть опасными. И сам Нелс. Он больше не угрожает мне открыто, но выглядит таким злым, что может сорваться в любую минуту. Я боюсь перемен в нем, но еще больший страх мне внушает ползущее и всепроникающее насилие, которое так меняет его.

23 июля

Я приехала в Кейптаун пообедать с Либби Вайсман. Она живет в Тамборсклофе, в маленьком синем доме у подножия Сигнал-Хилл, напротив Столовой горы. Либби читает лекции по английской литературе в университете Кейптауна, а ее муж Деннис — адвокат, специализирующийся на делах политзаключенных. Он очень хорош! Ему редко удается их вытащить из тюрьмы, но зато каждый раз он доставляет властям массу неприятностей, а это как раз то, что его клиентам и нужно. Сегодня суббота, и Деннис уехал играть в гольф. Либби предложила пойти в ресторан в Бо-Кап.

Мы спустились вниз по холму и направились в Бо-Кап. Мне нравится этот район с его мощеными крутыми улицами, рядами старых ярко выкрашенных домов, автомастерскими, мечетями и грациозными палевыми минаретами, а также удивительной смесью африканских и восточных ароматов. Этот район — сегрегированный: здесь живут только цветные. «Цветные» — типичный южноафриканский эвфемизм. Он означает людей смешанного происхождения, которые не вписываются в четкие расовые категории. Бо-Кап — замечательный памятник мировому разнообразию: здесь перемешаны гены малайцев, индийцев, европейцев, рабов из Гвинеи и Ост-Индии, даже коренных готтентотов мыса Доброй Надежды. Повсюду люди с коричневой кожей, высокими скулами и широкими улыбками. А кухня здесь просто восхитительна.

Либби привела меня в оранжево-желтый ресторан на углу Уэйл-стрит, откуда открывается потрясающий вид на город и Столовую гору. Утренний туман рассеялся, выглянуло солнце, которое залило мягким зимним светом вершину горы. Мы посплетничали о других членах правления проекта в Гугулету, и она рассказала о студенте-первокурснике, который умудрился перепутать Джорджа Элиота с Чарлзом Диккенсом, при этом не сомневаясь, что Диккенс был женщиной.

Я упомянула о расстрельном списке, про который Зан рассказала Нелсу. Ничем не выдавая свою принадлежность к Коммунистической партии, Либби выразила сомнение в достоверности этих сведений. По ее словам, в прошлом году Джо Слово[21] заявил, что перемены наступят в результате переговоров, а не революции. Но она допускала, что не все члены партии разделяют мнение своего руководителя. Если честно, то мне по-прежнему тревожно.

Я решила поделиться с ней своими подозрениями насчет Нелса и другой женщины. Либби сочувственно меня выслушала и призналась, что у них с Деннисом тоже не все гладко. Я рассказала ей, что Дэниел Хавенга называет Стелленбош городом разочарований — в нем полно женщин за сорок, которых выбросило на берег море неудачных браков. Поэтому нет ничего странного в том, что мы с Либби оказались в их числе. Я была рада нашей встрече, возможности поболтать и почувствовать себя не такой одинокой в этой проклятой стране.

23 июля

После обеда мы с Зан ездили в Стелленбош. Был ясный солнечный день, старые здания сверкали белизной, а немногие листья, не опавшие с дубов, отливали золотом. Мы отправились в «Ом Сами», совсем как в те времена, когда она была маленькой. Там было полно всякого старья, будто ничего не изменилось. Она купила пару ненужных украшений и немного ирисок-тянучек, а я — специй, после чего мы пошли пить кофе.