Невидимое зло

— Да. Тодд звонил ему из Америки накануне приезда в Англию, но не смог пробиться дальше личного секретаря. Оказавшись в Лондоне, мы направились лично в офис «Блумфилд-Вайс», но нас к нему не пустили. Мы попытались объяснить причину визита, однако охранники оказались просто свиньями и даже слушать не стали. Мы не знаем, как он выглядит, поэтому не могли даже где-то подстеречь его. Корнелиус отказался помочь. Тогда мы и обратились к тебе.

— После того что Марта написала о нем, очень странно, что он не захотел встретиться. Но это было не о том Бентоне Дэвисе, которого я знаю.

— Что ты имеешь в виду?

— Я бы ни за что не стал ему доверять. Правда, я допускаю, что люди со временем меняются. После двадцати лет в «Блумфилд-Вайс» даже самые достойные люди могут потерять себя. Поэтому я и ушел оттуда.

— А как он выглядит?

— Ну, для начала, он чернокожий, что говорит в его пользу. Насколько я знаю, он попал в «Блумфилд-Вайс» в начале 1980-х, в те годы это было настоящим достижением для чернокожего. Он наверняка был очень толковым — в те годы на Уолл-стрит чернокожих инвестиционных банкиров можно было пересчитать по пальцам.

— А сейчас ты его не считаешь таким толковым?

— Нет. Я всегда считал его поверхностным человеком. Разглагольствует об опере, кичится знакомством с известными людьми и все такое. Но он мог просто перегореть. Когда тебе исполняется полтинник, на пятки наступают много молодых мужчин и женщин, желающих потеснить тебя с высокой должности. Но у него определенно имеется обаяние. Он крупный мужчина, атлетически сложен, у него властный голос, который заставляет его слушать.

— Но каким-то образом он подружился с Мартой.

— А Тодд спрашивал о нем отца?

— Да. Судя по всему, Корнелиус по-прежнему ведет с ним дела. Он сказал, что Бентон Дэвис и Марта познакомились, когда «Блумфилд-Вайс» занимался сделкой с «Гералд» незадолго до гибели Марты. Но Корнелиус отказался говорить с ним о ее письме.

— А почему?

— Он упорно не желает обсуждать ее смерть. Это его дело, но Тодд имеет право знать, и Корнелиус должен это понимать.

— А у него есть какие-нибудь соображения по поводу того, что именно Марте удалось узнать?

— Нет. По крайней мере он так заявил.

— А дневник?

— Он никогда его не видел. Даже не знал, что она его вела. Он сказал, что не помнит коробки, о которой она пишет, но не сомневается, что ее выбросили, когда продавали «Хондехук».

— А как насчет «Лагербонда»?

— Тоже никогда о нем не слышал.

— Это вряд ли имеет отношение к пиву.

— Дурачок, «Лагербонд» — это производное от двух слов на африкаанс, правда, знают об этом не многие. «Лааджер» означает круг из повозок вокруг лагеря. Это наследие Великого переселения,[11] когда буры двинулись из Капской колонии в глубь страны, и символизирует сплочение африканеров[12] перед лицом внешних угроз. «Бонд» означает «группа». Тодд пытался выяснить что-нибудь об этой организации, но никто ничего не знал. Единственная ссылка, которую он нашел в Интернете, была связана с показаниями Комиссии по восстановлению правды и примирению одного тайного агента в 1997 году. Он сообщил, что его связной в тайной полиции был ее членом, но упомянул организацию только один раз, и комиссия не стала копать дальше.

— А операция «Дроммедарис»?

— «Дроммедарис» — это голландское слово, означающее «дромадер», то есть «одногорбый верблюд». Именно так называлось судно, на котором приплыл Ян ван Рибек, основавший голландскую колонию в Кейптауне. Наверняка это кодовое название. Но что за ним скрывается?

— А остальные члены семьи? Неужели никто ничего не знает?

— Нет. Эдвин тоже отказался помогать. Тодд звонил своей сестре Кэролайн в Калифорнию, но она ничего не знала — в то время ей было всего двенадцать лет. Он разговаривал и со своей сводной сестрой Зан — единственной из ван Зейлов, продолжающей жить в Южной Африке. Она гостила у Марты и Корнелиуса, когда все случилось. Она тоже ничем не могла помочь, хотя было видно, что хотела. Она на восемь лет старше Тодда, и они очень дружили, когда он был маленьким. Но потом, когда он вырос, она исчезла из его жизни, отдалилась от семьи, и ее даже не пригласили на нашу свадьбу. Я встречалась с ней один раз, когда после свадьбы мы приезжали в Южную Африку. Вообще-то она мне понравилась — очень похожа на Корнелиуса, но без его мании величия.

— А Корнелиус одержим манией величия?

— Еще как! Он обожает власть. И ему нравится контролировать людей вокруг.

— Как Тодда?

— Тодд всегда был его любимчиком, отчего Эдвин просто лезет на стенку. Корнелиус хочет, чтобы Тодд возглавил «Зейл ньюс», когда он отойдет от дел. Ему сейчас семьдесят два, и рано или поздно это случится. К чести Тодда, он хочет сам определить свою судьбу.

— Еще бы.

— Что значит «еще бы»?

Кальдер улыбнулся:

— Полагаю, что ты всячески поддерживаешь такую независимость суждений?

Она смущенно улыбнулась: