Невидимое зло

Допросить Кальдера явился также констебль в форме, но его вопросы носили скорее формальный характер. Чувствуя себя немного глупо, Алекс все-таки выполнил свое обещание и попросил полицейского дать ему знать, если появится хоть что-то, указывающее на диверсию. Эта просьба сразу вызвала у констебля неподдельный интерес, но Кальдер, оставаясь верным данному Ким слову, отрицал, что у него есть причины подозревать, что кто-то мог бы желать смерти ему или Тодду.

Кальдер внимательно осмотрел траву между легкими многоцелевыми самолетами «чероки-уорриор» и «сенека», где парковался «Як», и опросил сотрудников, не видел ли кто-нибудь чего-то подозрительного в день аварии, а особенно в ночь накануне. Джерри и Энджи, отвечавшие за радиосвязь, ушли с аэродрома в восемь вечера предыдущего дня. Энджи показалось, что, когда она запирала дверь, по тропинке вдоль тополей у края аэродрома шел какой-то человек, но в этом не было ничего необычного. А в остальном все было тихо. Вообще-то аэродром немногим отличался от обычного поля, и перелезть через ограду посреди ночи и незаметно испортить двигатель «Яка» было проще простого. Но чем больше Кальдер об этом размышлял, тем меньше он верил в такую возможность. Напряжение, в котором находилась Ким из-за переживаний, связанных с мужем, вполне объясняло ее неадекватное восприятие действительности.

Среди всех этих забот Алекс позволил себе один раз отвлечься. Оказавшись возле компьютера в офисе, он не удержался и проверил цифры на сайте «Спредфинекс». Индекс рынка американских облигаций за последние двадцать четыре часа снова снизился, и его потери составили около пяти тысяч фунтов. Он секунду подумал, нажал на пару клавиш и увеличил ставку вдвое.

В конце дня он забрал Ким из больницы и отвез домой. Она выглядела изможденной, хотя весь день провела, просто сидя у кровати мужа и наблюдая за ним.

Дом Кальдера, старый коттедж примерно в миле от Ханхем-Стейт, стоял на самом краю низины, которую заливала морская вода. Уже сгустились сумерки, и в кронах деревьев позади дома беспокойно сновали грачи. Было ясно, что Ким почти весь день ничего не ела, и Кальдер разогрел немного супа и сделал салат.

— Бокал вина? — предложил он ей.

— Да, с удовольствием, — с готовностью согласилась Ким. — Это как раз то, что мне нужно.

Кальдер открыл бутылку и налил два бокала, которые поставил на массивный дубовый кухонный стол.

— Завтра опять туда? — спросил он.

Ким кивнула:

— И послезавтра, и послепослезавтра. — Она выглядела по-прежнему бледной, но решимости ей было не занимать.

— Они так и не знают, сколько это продлится?

— Нет. Это может занять дни, недели, месяцы. С одной стороны, я радуюсь, что ему не стало хуже. Но с другой — меня пугает, каким он может оказаться, когда очнется: вспомнит ли, кто он такой, узнает ли меня? Я сижу, смотрю на него и не могу отделаться от разных диких мыслей.

— Постарайся себя не накручивать и воспринимать все объективно, — посоветовал Кальдер. — Мы знаем, что он жив, и, похоже, его жизни ничто не угрожает. При сканировании мозга ведь никаких серьезных повреждений не обнаружено, так?

— Есть проблема, — вздохнула Ким. — Они не знают, каким он очнется. Ты разговаривал с полицией и теми, кто расследует причины аварии?

Кальдер рассказал ей о том, что его спрашивали и что пока не обнаружено ничего подозрительного.

— Я все равно не могу успокоиться, — пожаловалась Ким. — Чем больше я об этом думаю, тем подозрительнее все это выглядит.

— Это просто несчастный случай, — повторил Кальдер.

Ким задумчиво потягивала вино. Темные локоны упали вниз, закрыв половину лица, и она не сразу отбросила их назад. Из-за сгущавшейся темноты солончаков уже было практически не видно, и на кухне тоже стало темно. Грачи на деревьях постепенно угомонилась.

— Наверное, ты прав. Но я все равно буду очень благодарна, если ты поговоришь с этим Бентоном Дэвисом. Тодд не сомневался, что смерть Марты была не случайной, а он наша лучшая возможность выяснить это.

— Как только я смогу уехать, сразу отправлюсь в Лондон. Но сначала ты должна мне рассказать побольше о матери Тодда. Полиция утверждала, что ее убили повстанцы?

— Да. Они сказали, что это был типичный набег повстанцев Африканского национального конгресса, перешедших границу из Мозамбика, и вся семья с этим согласилась. Судя по всему, для Тодда это был ужасный период — ты сам видел, он до сих пор не может успокоиться. По его словам, Корнелиус был просто раздавлен. Вскоре после этого он перевез семью из Южной Африки в Филадельфию, закрыл «Кейп дейли мейл», продал все остальные южноафриканские газеты и купил «Гералд». Через четыре года он снова женился, его жену зовут Джессика Монтгомери. Ты мог читать о ней в светской хронике. Хотя, — Ким с сомнением взглянула на Кальдера, — вряд ли.

— Мне кажется, я видел их с Корнелиусом вместе на какой-то фотографии, — отозвался Кальдер. — А Тодд сразу заподозрил что-то подозрительное в смерти матери?