Невидимая река

Это была наводка. Семья Патавасти обратилась в полицейское управление Каррикфергуса. К ним явился констебль Поллок. Он проверил отпечатки пальцев, ничего не обнаружил, посмотрел письмо на просвет, опять ничего не нашел, и на этом основании сделал заключение, что, возможно, это работа какого-то шутника. В конце концов, разве преступник не находится в заключении? В Америке полно идиотов. Надо выкинуть это письмо, сжечь – да и дело с концом.

Мистер Патавасти закончил Оксфорд, был профессором, поэтому выводы констебля Поллока его не убедили.

Он связался с полицией Денвера и после долгих объяснений смог наконец поговорить со следователем, занимавшимся этим делом, детективом Энтони Миллером. Детектив Миллер уверил мистера Патавасти, что нужный человек пойман и наказан и что все находится под контролем. Разумеется, мистер Патавасти может переслать им это письмо, они подошьют его к делу, но, как ему кажется, полиция Ирландии отчасти права: письмо и вправду выглядит чьей-то проделкой.

Мистер Патавасти видел меня на похоронах, разговаривал с отцом, кое-что надумал…

Звонок. Затем смена одежды. Рубашка, галстук, джинсы, «мартинсы». Дом мистера Патавасти на Эмпайр-Лейн – здоровенный особняк тридцатых годов. Два крыла. Готическая башенка. Шаги дворецкого. Огромный сад перед домом с газоном и розарием. Вид на залив Белфаст-Лох. В ясный день вдалеке можно разглядеть Шотландию.

Звонок в дверь. В гостиной миссис Патавасти, Колин, Стивен, мистер Патавасти.

Стивен шестью годами старше меня, Колин старше на четыре. Я смутно помнил обоих еще со школы. Стивен был капитаном команды по регби. Колин был старостой, старшим учеником, следившим за дисциплиной, который наказывал и прощал меня по меньшей мере раз десять. Даже теперь он меня пугал своим видом.

В гостиной по стенам – Виктория: вот она играет в хоккей за сборную средней школы Каррикфергуса, на другой фотографии – ее принимают в Оксфорд, на следующей – она с семьей перед Красным фортом в Дели, а вот – одетая в сари, выходит из какой-то индийской реки. Комната вылизана до блеска, солидная полированная мебель, набитый книгами книжный шкаф, крикетные афиши в рамках.

Пока мы рассаживались, я всех оглядел. Мистер Патавасти выглядел старше лет на сто. Колин – сердитый, нетерпеливый. Стивен – отчужденный, печальный. Миссис Патавасти была заплакана, лицо бледное, волосы седые.

– Хочешь чаю, Александр? – спросила миссис Патавасти.

Я отрицательно помотал головой. Я рассчитывал сам вести разговор, задавать вопросы, но не был готов к тому, что предварительно нужно будет соблюсти светские приличия, поэтому я медлил, запинался:

– Э-эм, ну, э-э…

Колин со злостью разглядывал меня. Его губы побелели от кипевшего в нем бешенства.

– Вы только гляньте на него. Посмотрите, во что он превратился. Может, закончим уже ломать эту комедию? – обратился Колин к отцу.

Понятное дело, Колин помнил меня по школе подтянутым умником. И я потряс его своим видом. Не я ли ушел из полиции при сомнительных обстоятельствах? Не у меня ли была напряженка с деньгами? А теперь я, пользуясь родительским горем…

– Колин, пожалуйста, – отозвалась миссис Патавасти.

– Взгляните на него, ну что он может такого, чего не в силах сделать полиция Денвера? – настаивал Колин.

– М-м… мистер Патавасти, вы сказали по телефону, что получили какое-то странное письмо. Не могу ли я взглянуть на него, если вы не возражаете? – выдавил я наконец.

– Да-да, конечно, – ответил мистер Патавасти, вставая и направляясь к лестнице. С его уходом воцарилась тишина.

Тиканье часов. Скрип перекрытий. Виктория взирает на меня с фотографий. Виктория, чье имя не прозвучало пока ни разу в этих стенах, была сейчас так необходима: она отлично умела разрядить обстановку вроде этой…

– Алекс, ты точно не хочешь чаю? – поинтересовалась миссис Патавасти.

– Теперь бы не отказался, спасибо, – ответил я, чтобы дать ей возможность что-то сделать.

Миссис Патавасти ушла в кухню.

Очередная долгая пауза. Колин, Стивен и я – все трое уставились в пол. Вернулся мистер Патавасти. Я с облегчением взял письмо и стал его изучать.

– Хмм, очень интересно, – протянул я. Я понимал, что нужно было немного поводить их за нос, прежде чем приступить к делу. Не совсем этично, но для меня это был вопрос жизни и смерти.

– Что там такое? Констебль Поллок сказал, это проделки шутников, – отрезал Колин.

Я начал не торопясь:

– Здесь все не так просто. Очевидно, в это письмо вложено немало труда.

– О чем ты говоришь? – перебил меня Колин. – Все признали, что это дело рук какого-то психа.

– Я так не считаю. Перед нами весьма продуманное творение. Не оставить отпечатков уже не так просто. И обратите внимание на ошибку: «ващей» вместо «вашей».

– Констебль Поллок сказал, что это был неграмотный шутник, – сказала миссис Патавасти, возвращаясь без чая.