Переводя через дорогуслепого с белой палкой,глухую ощутить тревогу…Застенчиво молиться Богумолитвой скудной, жалкой.Суметь друзьям своим проститьупреки и советыза то, что было – в том, как быть…Любить чужих детей. Даритьигрушки и конфетыв предпраздничной тоске…Считать, как мелкие монетыв протянутой руке,минуты радости случайной…Встречая, провожая дни,без цели, но с надеждой тайной –той, что отчаянью сродни.«Хотелось умереть на поле битвы…»
А.С.Б.
Хотелось умереть на поле битвыза правду, за свободу – и за то,что ищут все и не нашел никто.И вот, ни завещанья, ни молитвы.Кому мне завещать – и что?Молитвы я не знаю тоже(молиться учит с детства мать).И пусть для нас есть в слове
христианството, что всего мучительней, дороже –бессмертье для меня лишь темное пространство,которого сознаньем не объять.Ни горечи, ни слез, ни жажды мщенья,ни слишком легкой жалости к себе.Лишь страх… И грусть о том, что в заключеньене у кого просить прощеньяи нечего сказать тебе.СТИХОТВОРЕНИЯ, НЕ ВОШЕДШИЕ В СБОРНИКИ И ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ
1945
Не правда ли, такие облакаВозможны только на парижском небе…Такая вдохновенная тоскаПри тихой мысли о насущном хлебе.Гулянье. Елисейские поля.Защитный цвет толпы. Попоны, флаги.Но сердце, как осенняя земля,Уже не впитывает влаги.Блеснет слеза, не падая с ресниц,А в воздухе жара и Марсельеза,И дальше лица, пена бледных лиц,Как море за чертою волнореза.Высокий человек с биноклем у окнаСмеется, что-то говорит соседу…Эх, хорошо, что кончилась война,Что празднуют свободу и победу.На торжество разобраны места(Герои фронта, тыла и изгнанья).Да. А для нас свобода – нищетаИ одинокий подвиг созерцанья.«Свободны мысли от гипноза…»
Свободны мысли от гипнозаВысокой выдумки своей.У южных вилл цветет мимозаТяжелой нежностью ветвей.Как озеро белеет море…Бьет колокол, — который час?И даже в отвлеченном спореНичто не примиряет нас.Все неустойчиво и ясно.Усилие всегда напрасно,Жизнь праведна и жестока.На берег вытянуты Сети,Все помнит о минувшем лете,Мечтает и грустит слегка.«Мы не заметили – почти пришла весна…»