Невидимая битва

В Освенциме, Бухенвальде, Дахау, Треблинке заработал этот гигантский конвейер человекоубийства, а в это время по всей Германии во всех школах ученики хором произносили молитву: "Фюрер, мой Фюрер, посланный мне Богом, защити и сохрани меня, пока я живу!… Я благодарю тебя за свой хлеб каждый день. Будь всегда со мной, не покидай меня, фюрер, мой фюрер, моя вера и мой свет! Хайль, мой фюрер!" [235]

Фюрер же, "посланный Богом", по ночам бился в судорогах перед Могуществами, теряя дар речи, теряя человеческий облик, теряя разум. ‹ a Мальцев С. А., 2003 ›

Это был логический финал, итог длительного процесса, начатого века назад, когда кучка людей, возомнивших себя самыми духовными, решила прибрать к рукам власть над миром, чтобы весь мир положить к ногам бога и его ангелов. В итоге всего процесса и божество, и "ангелы" сбросили маски и показали свое лицо. Оно было страшно. Страх парализовывал волю, разум. Страх двигал людей как кукол, заставляя их сгонять к краю могилы другие тысячи и тысячи людей, чтобы в конце концов сбросить туда же самих палачей, решивших когда-то, что они избранные и уцелеют в этой чудовищной бойне.

Идеи правят миром. История показывает, как месиво из идей может привести к другому месиву.

В "оккультной" доктрине магов СС говорится: "Мы еще не живем по-настоящему, пока не осознали Бытие, которое нас окружает, объединяет и использует для подготовки других форм. Акт творения не завершен. Космический дух еще не отдыхает, будем же внимательны к его призывам, передаваемым богами нам, жестоким магам, пекарям, месящим кровоточащее и слепое человеческое тесто!" [236].

Научные эксперты и медики, участвовавшие в послевоенных судебных процессах над нацистами, приходили к странным выводам. Получалось, что все эти расследования вскрывали только верхушку айсберга, а сам он оставался невидимым где-то в глубинах тайной религии высших иерархов рейха.

Эвтаназии, медицинскому умерщвлению, было подвергнуто 200 000 немцев. Такое уничтожение слабых, неизлечимых больных людей, способных "загрязнить" чистоту германской крови осуществлялось как тяжелая священная обязанность, с научной тщательностью и религиозной убежденностью.

Было очевидно, что политические страсти – слишком слабое и невнятное объяснение происходившего. Выяснялось, что между начальниками и исполнителями, между главами Черного ордена СС и самым последним палачом-охранником концлагеря чем-то поддерживалась особая мистическая связь. Как писал об этом французский историк нацизма Ноберкур, "Постепенно напрашивается гипотеза о существовании общины посвященных, о посвящении, служившем неявной подкладкой нацизма. О поистине демоническом посвящении, существовании тайных догм, гораздо более разработанных, чем элементарные, примитивные доктрины "Майн Кампф"… Такое посвящение определенно должно было иметь свои ритуалы. Мы не нашли их следов. Однако их существование кажется бесспорным анализирующим нацистскую патологию" [237].

"Мы не нашли их следов…" Даже следов…

Ничего и никого невозможно было обнаружить следствию из руководства этой огромной системой ритуалов смерти. И, по сути, все подлинные преступники ушли от ответственности. На виселице Нюрнбергского процесса оказались только исполнители, запрограммированные на слепую преданность, на молчание и самоуничтожение. Черные Адепты растворились в толпах беженцев, в очередях эмигрантов, среди мирных граждан. Впрочем, даже если бы они были задержаны, кто бы смог доказать их вину? Они только исповедывали и наставляли в духовной истине магов в черных мундирах, а это не запрещается ни одним законом. Но даже несмотря на это милое "невмешательство", их и след простыл. ‹ a Мальцев С. А., 2003 ›

Ау! Где они? Как будто и не видно их и не слышно о них. Но мы с ними встретимся, попозже.