Невидимая битва

Одним из героев, пытавшихся избавить евреев от таких занятий, был Моисей. Он выводил свой народ из Египта, где евреи тоже поднаторели как в простонародной черной магии, так и в искусстве черного жречества. Сам Моисей, «обученный всей мудрости египтян, крепкий словом и делом», как говорит о нем Библия, был высоким Посвященным Египта. Он повел племя в пустыню для духовного очищения трудностями и установил суровые законы, наказывающие всех «гадателей», «заклинателей» и «вызывателей». Всю свою великую ученость ему пришлось оставить при себе. < Мальцев С. А., 2003 >

Библейский термин «богооткровение», который применяется к учению этого Наставника, в переводах с еврейского пишется как «reveal» и «revealed», и происходит от латинского revelare, означающего не «открытие», а «прикрытие», «завуалирование», от re — «повторить», или «вернуть», и velare — «вуаль». Сказано символически, что когда Моисей общался со своим божеством, он закрывал лик свой, то есть никто не должен был узнать хотя бы малейшее из его высшей мистической практики. День за днем, год за годом он все больше закрывал и делал тайной формулы древней науки.

Такое завуалирование, прикрытие Истины, стало главным занятием Посвященных со времен гибели Атлантиды, потому что осколки высшего знания, вынесенные народами со злосчастного острова, были для них слишком опасными игрушками. Это знание нужно было изъять из нечистых рук и стереть из памяти корыстных, эгоистичных умов. На что требовались сотни и тысячи лет самоотверженного подвига. С одной стороны — кропотливое сокрытие всяких остатков опасного знания, собирание разбросанных крупиц бисера, с другой — духовное воспитание полудиких племен, познавших когда-то блага цивилизации, а теперь ввергнутых в тяжелые естественные условия. Массовые бойни времен атлантов, согласно замыслам Посвященных, никогда не должны были повториться.

Одним из таких сокрытий знания стала ветхозаветная Книга Бытия. Посвященные раввины искусно соединили, смешали в ней описания разных стадий эволюции мира. Кроме того, что сами эти описания были символичны и требовали особого ключа-комментария для расшифровки, теперь, после такого слияния, оказалось еще труднее определить соотношение космических сил и законов в общей системе «творения». Сокрытие оказалось полным, и ортодоксальные священнослужители евреев, и богословы христианской церкви дословно приняли историю про то, как Бог садил деревья в саду Эдема. Как он сотворил первых людей, Адама и Еву, несовершенных и духовно неустойчивых, о чем прекрасно знал благодаря своему божественному всеведению. Потом позволил Змию-Дьяволу искушать их плодом знания Добра и Зла. И когда они узнали Добро и Зло, а значит, стали разумными, умеющими отличать черное от белого, рассердился от такого неожиданного результата и выгнал их из райских кущ за нарушение запрета есть запретный плод. < Мальцев С. А., 2003 >

Нагромождение абсурдов здесь обычно относится на счет «неисповедимости» путей господних. Между тем, в этих притчах Книги Бытия — книги чистого сокровенного символизма — присутствуют разные персонажи-»творцы». Есть высшее космическое Начало, выявляющее из себя в соответствии со строгим физическим ритмом материальный мир, «семь дней творения» при этом символизируют семеричность шкалы мировой энергии. Есть Элохимы (пишется как «Элохим» группа, воинство Начал), некие существа во множественном числе, которые создают материального, телесного человека. И есть те Элохимы, кто вкладывают в него живую душу, наделяют частицей своего естества — Разумом. Все это, смешанное вместе, соединенное в одном «Боге», и составило абракадабру Книги Бытия, где непонятно, кто за что отвечает, и кто на кого сердится, и за что. Все творцы из-за путаницы стали считаться и называться Иеговой, богом, который появляется на сцене этой божественной трагикомедии только к концу действия, когда «стал человек называть себя именем Иегова» — «мужчина и женщина». В переводах Библии для упрощения это начали писать как «стали люди призывать имя Иеговы». Здесь повторяется уже знакомая нам история с притчей о Вавилонской башне — легче все смешать в один котел, чем вдумчиво рассортировать.