Невезуха

Бабуля же явно оглохла, не слушая, что говорят остальные родичи. Не обращая внимания на разговоры, она строго расспрашивала моих детей об условиях и обычаях в школе, о развлечениях молодежи, о том, каким образом дети проводят каникулы, а также пыталась выяснить, кому из них и для чего именно понадобились булыжники, которые в числе прочего свалились с потолка на тетку Изу и дядю Филиппа. Целый доклад на тему геологии бабуля терпеливо выслушала, однако даже я не смогла разобрать, кто же из них запал на эту науку — Кася или Томек.

Потом бабуля дала втянуть себя в обсуждение кулинарных рецептов.

Рядом со мной сидел за столом Лукаш Дарко, к которому Элеонора отнеслась почти как к старому другу. Несомненно, децибелы из моей машины навсегда запали ей в память, и она решила быть до гроба благодарной своему избавителю.

— Спасибо, — сердечно поблагодарила и я.

Лукаш сразу понял, что я имею в виду.

— Это мелочь. Я слегка опасался, что он натравит на вас своих горилл. Можно считать, что я действовал и в своих собственных интересах — вдруг вздумали бы стрелять в вас, да рука дрогнула бы, а я как раз за вами стоял...

— А вы его на самом деле знаете?

— Односторонне. Пару раз видел и даже возил, такую морду трудно забыть. Думаю, что он не обращал на меня внимания. А вы?

— Что — я?

— Вы его знаете?

— Еще меньше, чем вы. Видела дважды, причем сегодняшний раз был вторым. А откуда вы знаете, что его зовут Карчох? Это действительно его фамилия?

— А черт его знает. Эта фамилия написана на почтовом ящике. Тогда чего он от вас хотел?

Я догадывалась, чего хотел от меня Бешеный, а вернее, чего он не хотел. Я давно уже сообразила, что знакомые Доминика гораздо больше знали обо мне, чем я о них. Так что теперь они вполне могли считать, будто я стала наследницей Доминика.

Я бы беззаботно рассказала все Лукашу, но мой голос заглушало семейство. Томек красочно описывал бабуле причины, по которым он научился готовить, при этом почти кричал, ибо одним ухом бабуля прислушивалась к сваре, которую затеяло её семейство. Тетка Иза решила, что непосредственную беседу можно провести прямо сейчас — коль скоро я сижу рядом, — и бросилась в атаку. Ее сдерживал дядя Филипп, который неумолчно что-то кудахтал в мою защиту. Тетка Ольга и дядя Игнатий неожиданно сменили фронт и, оставаясь по-прежнему против Стефана, осознали вдруг всю выгоду, если обе стороны — то есть я и Стефан — окажутся воплощением безнравственности. Ведь тогда, возможно, они станут распоряжаться всем состоянием...

Я покорно отвечала на вопросы:

— Нет, я не шантажистка и никогда ею не была. Не знаю, был ли шантажистом мой сожитель, не исключаю, но ведь я рассталась с ним четыре года тому назад! Да, один раз я видела его в компании этого пещерного медведя, который устроил скандал, возможно, что пещерный медведь видел меня больше одного раза, а возможно, он что-то спутал. Меня ничто с ним не связывает, и я не намерена поддерживать с ним близкого знакомства. Сомневаюсь, знакома ли с ним Элеонора...

— Так ты с ним лично знакома? — вскинулся Стасичек, меряя жену суровым взором.

К счастью, он пока был далек от создания атмосферы, так как я благоразумно привезла из Варшавы вино.

— Лично не знакома, — ответила Элеонора. — Только издалека. Да и то плохо.

— А почему издалека, если он живет так близко? — искренне удивилась тетка Ольга.

— Потому что мешают живые изгороди.

А он пешком в магазин не ходит. Если бы ходил, я бы встречалась с ним чаще. Ему пришлось бы проходить мимо нашего дома.

— А где же он ходит?

— Не знаю. Честное слово. Я за ним не подглядывала.

— Так как ты с ним встречаешься? — В голосе Стасичка зачирикала первая ласточка ревности. Я заключила, что он и в глаза не видел Бешеного.

Семейство на время умолкло, жадно прислушиваясь к супружескому диалогу.

— Раз я столкнулась с ним, когда возвращалась из магазина, — начала перечислять Элеонора, с трудом сдерживая смех. — Второй раз, когда подстригала нашу живую изгородь, рядом с участком Кветинских. Он подбежал и стал орать, что их ежевика к нему на участок заползла.

А третий раз...

Тут я не выдержала:

— Стасичек, ты скажи сразу, в чем подозреваешь собственную жену. В нелегальных сделках с этим.., по всей видимости, Карчохом или в том, что у них роман. Если ты имеешь в виду роман, то вполне можешь вызвать психиатрическую «скорую помощь».

— Как это?

— Да просто чужая жена, решившая закрутить роман с таким красавцем, должна быть абсолютно чокнутой. Или слепой, а Элеонора даже очков не носит. Ты на себя в зеркало посмотри и скажи, способен ли соперничать в красоте с бешеной гориллой.

— Действительно, — вырвалось у тетки Изы.

Каким бы гнусным характером ни обладал Стасичек, внешне он был даже очень симпатичен: Стройный блондин с благородными чертами лица, может чересчур субтильный, но зато изящный. Дамы со склонностью к материнству были от него без ума.

— А как он выглядит? — недоверчиво спросил он.

— Как разъяренный бульдог, — милым голоском сообщила Элеонора.