Невеста желает знать

– В таком случае вам не следовало меня поощрять.

– Поощрять вас подслушивать и ушибаться?

Она перенесла вес на другую ногу, поморщившись от боли в мизинце.

– Думаю, в худшем случае это трещина в суставе пальца. Заживет. У меня уже было такое раньше.

– Сломанный палец.

Она кивнула.

– Это всего лишь мизинец. Лошадь однажды наступила на него, только на другой ноге. Нечего и объяснять, что дамская обувь совершенно не представляет никакой защиты от тех, кто лучше подкован.

– Полагаю, вы разбираетесь и в анатомии?

– Совершенно верно.

– Как впечатляюще!

Пиппа не была уверена, что он говорит правду.

– По моему опыту, «впечатляюще» – это не совсем обычная реакция на мои знания анатомии человека.

– Нет?

Она была благодарна за тусклый свет, поскольку, похоже, не могла перестать болтать:

– Большинство людей находят это странным.

– Я не большинство людей.

Она даже растерялась:

– Полагаю, что так. – Из головы не шел разговор под балконом. – Кто такая Лавиния?

– Возвращайтесь на свой бал, Пиппа.

Кросс отвернулся от нее и пошел к выходу из сада. Но она не может позволить ему уйти. Пусть она обещала не приставать к нему с расспросами, но сейчас этот человек в ее саду.

Пиппа пошла за ним.

Он остановился и обернулся:

– Вы уже выучили части уха?

Она улыбнулась, радуясь его интересу:

– Конечно. Внешняя часть называется «pinna», наружное ухо. Это по-латыни означает «перо», и мне нравится образ. Внутреннее ухо состоит из впечатляющего количества костей и ткани, начиная с…

– Поразительно, – перебил Кросс. – Вы знаете так много об этом органе, однако все же так неэффективно им пользуетесь. Я мог бы поклясться, что просил вас вернуться на бал.

Он снова отвернулся. Однако Пиппа шла следом.

– У меня прекрасный слух, мистер Кросс. И я предпочитаю делать все, что пожелаю.

– С вами очень трудно.

– Обычно нет.

– Решили начать новую жизнь?

Кросс не замедлил шага.

– У вас вошло в привычку вынуждать знакомых дам бежать, чтобы не отстать?

Он остановился так резко, что Пиппа едва на него не наткнулась.

– Только тех, от которых хочу отделаться.

– Это вы пришли в мой дом, мистер Кросс, – улыбнулась она. – Не забывайте.

Он глянул на небо, потом на нее, и она пожалела, что не видит его глаз.

– Условия нашего пари достаточно ясны: вы не станете искать приключений на свою голову. Если останетесь здесь, со мной, вас хватятся и начнут искать. А если найдут, ваша репутация будет погублена. Возвращайтесь. Немедленно.

В этом мужчине было нечто очень привлекательное. Особенно его спокойствие. Самообладание. И она в жизни не хотела чего-то меньше, чем покинуть его.

– Никто меня не хватится.

– Даже Каслтон?

Пиппа поколебалась. Нечто, очень похожее на угрызения совести, не давало покоя. Граф наверняка ждал ее с лимонадом, гревшимся в руке.

Мистер Кросс, казалось, прочитал ее мысли:

– Он скучает без вас.

Возможно, дело в темноте. Или всему виной боль в ноге. Или их молниеносная переброска словами заставила ее почувствовать, что она, кажется, нашла человека, который рассуждал так же, как она.

Пиппа так и не поняла, почему выпалила:

– Он хочет, чтобы я дала кличку его собаке.

Последовало долгое молчание, во время которого она все время боялась, что он рассмеется.

«Пожалуйста, не смейся».

Кросс не рассмеялся:

– Вы выходите за него замуж. Вполне обычная просьба.

Он ничего не понял.

– Тут нет ничего обычного.

– С ней что-то не так?

– С собакой?

– Да.

– Нет, думаю, она славная животинка.

Пиппа подняла руки и снова уронила:

– Просто это кажется таким… таким…

– Окончательным.

Значит, все-таки понял.

– Совершенно верно.

– Но это окончательно. Вы станете его женой. Вам придется давать имена его детям. Каждый подумал бы, что кличка собаки – самая легкая часть.

– А мне кажется, самая трудная.

Пиппа глубоко вздохнула:

– Вы когда-нибудь задумывались о женитьбе?

– Нет, – ответил Кросс мгновенно. И честно.

– Почему нет?

– Это не для меня.

– Вы, кажется, так уверены в этом.

– Уверен.

– Откуда вам знать?

Он не ответил. От этой необходимости его спасло появление Тротулы, которая выскочила из-за угла дома со счастливым, взволнованным «гав».

– Ваша? – спросил он.

Пиппа кивнула, и спаниель замер у их ног. Кросс нагнулся, чтобы погладить блаженно вздохнувшую собаку.

– Ей нравится, – обрадовалась Пиппа.

– Какая у нее кличка?

– Тротула.

Уголок его губ поднялся в легкой понимающей усмешке:

– В честь Тротулы де Салерно? Итальянского доктора?

Конечно, он должен был знать имя ученого.

– Женщины-доктора.

Кросс покачал головой:

– Ужасная кличка! Возможно, вам не стоит называть собаку Каслтона.

– Вовсе нет! Она прекрасная тезка Тротулы де Салерно.

– Нет. Я допускаю, что она была превосходным доктором и ученым, но тезка… – Он почесал уши спаниеля. – Бедная скотинка!

На сердце у Пиппы потеплело – такого доброго тона она еще от него не слышала.

– Хозяйка ужасно с тобой обошлась.

Тротула легла на спину, бесстыдно показывая брюшко. Кросс почесал его, и Пиппа была заворожена его сильными красивыми руками.

– Я бы предпочла остаться здесь. С вами, – пробормотала она.

Его пальцы замерли.

– Что случилось с вашей нелюбовью к нечестности?

Ее брови сошлись.

– Она осталась со мной.