Невеста Всадника без головы

Аня повернула голову и попыталась что-то сказать, но ее тряс озноб. Ей стало страшно, что она не сможет рассказать, где она живет, и ее куда-нибудь отвезут на «Скорой помощи».

– Так это Анька из первого подъезда. Я ее бабушку только что видел, она домой пошла. – этот голос был знакомый.

– Ты сможешь встать? – женский бас немного помягчел.

– Смогу, – кивнула Аня.

– Я провожу ее, – сказал знакомый голос.

Ане помогли встать, отряхнули пальто, подняли сумку с книгами и в сопровождении молодого человека по имени Гена отправили домой. Гена, студент, живший в соседнем подъезде, сначала держал ее под руку, но, войдя во двор, она отдернула руку.

– Я дальше сама. – ей было ужасно неудобно, что такой симпатичный молодой человек видел ее упавшей. «Платье, наверное, задралось, и вообще…» К тому же озноб и жар не прошел, и Аня боялась опять грохнуться в обморок.

– Ладно, я тебя до лифта провожу, – Гена был парнем сообразительным.

Когда бабушка открыла ей дверь, Аня сказала:

– Мне что-то так плохо.

Бабушка, бывший медицинский работник, приложила руку ко лбу и ахнула:

– Да у тебя температура!

Как с нее снимали пальто, как бабушка быстро постелила свежую постель, как она натягивала согретую на батарее пижаму, Аня помнила плохо. Она только помнила, что бабушка накрыла ее одеялом в хрустящем пододеяльнике с запахом сирени.

– Пока не засыпай, я тебе чаю горячего с лимоном дам.

– Не хочу, потом. – Аня провалилась в тяжелое забытье.

Позже она услышала, как хлопнула дверь, как мамин звонкий голос что-то спрашивал у бабушки, а бабушка повторяла:

– Иди в ванную, шпарь руки.

На бабушкином медицинском языке это означало: в первую очередь вымой руки в очень горячей воде.

Мама долго возилась в ванной, потом, еще не переодевшись, в красивом костюме зашла в комнату к Ане.

– Ну, что с тобой? Грипп, не иначе. – прохладная мамина рука с длинными пальцами легла на ее лоб. – ну, ничего страшного. Полечимся немного, и все будет в порядке.

Аня повернулась на спину.

– Посиди со мной.

– А я никуда и не ухожу. – мама действительно сидела на краю постели.

Аня, которую до сих пор пугали мурашки, озноб и боль в шее и коленках, вдруг почувствовала, что страх перед чем-то непонятным отступил. Здесь, в этой комнате с родными и знакомыми вещами, она была в безопасности, что бы с ней ни приключилось. Мама тем временем включила настольную лампу и накинула на нее свою шелковую косынку. Свет в комнате стал мягкий, уютный. Глаза Ани перестали болеть. К кровати мама придвинула старое большое кресло, которое превратилось в стол – на кресло мама положила носовые платки, синее блюдечко с таблетками и витаминами и несколько толстых ярких журналов и пару книжек.

– Сейчас читать не надо – у тебя температура. Потом, когда полегчает.

Из соседней комнаты она принесла коробочку мармеладных долек. Аня больше всего на свете любила эти конфеты.

– Если захочешь кисленького. – мама поправила подушки. – может, тебе приготовить что-нибудь?

– Не-ет, – ответила Аня, сожалея, что конфеты предлагают тогда, когда их совсем не хочется. Потом она в блаженстве вытянула ноги, которые стали понемногу согреваться. «Странно, я еще и таблеток не пила, а кажется, что уже лучше стало», – подумала она.

– Бабушка тебе чай сделала, и надо лекарство выпить. Я сейчас тебе все принесу.