Невеста смерти

Ренита металась от одного к другому, борясь с собой. Рана в бедро была тяжелее, но отойти от любимого было выше ее сил.

Мужчины оба лежали молча, сдерживая стоны, и по очереди пили такую желанную сейчас воду из ее рук, чувствовали на себе ее аккуратные невесомые прикосновения.

— Все хорошо, — она провела только что вымытой от их крови рукой по его длинным волосам, успевшим пропитаться на концах кровью с груди и испуганно отдернула руку. — Голова цела?

— Да, не волнуйся так, любимая, — он поймал и поцеловал ее ладонь, снова запачканную его же кровью. — Я полежу, отдохну, а ты помоги ему.

Но едва она успела закончить перевязывать бедро терпеливо дождавшегося свой очереди мужчины, как два лорария внесли и положили третьего гладиатора, голова которого была сплошь залита кровью, а нога безвольно болталась, несмотря на понож. Парень был без сознания, поэтому врач поинтересовалась не у него, а у лорария:

— Это что, все этот рудиарий? И никто его не усмирил?

Лорарий с удивлением покрутил головой:

— Заговоренный и неутомимый. Троих уложил, а достать его и то слегка только этот, с разрисованной щекой, сумел. Сейчас жди, придет.

Ренита ахнула.

Вульфрик зашел в сполиарий, окинув ледяным презрением всех, кто там находился:

— И где?

— Что именно? — осторожно поинтересовалась Ренита.

— Врач, кто еще? Мне надо эту царапину замотать, — он опустился на лавку с видом человека, не привыкшего просить.

— Врач здесь я. Сейчас я закончу с тяжелораненым, и займусь тобой, — она увидела его возмущенный взгляд, но не изменила тон. — Сам говоришь, царапина. Вот и подождешь. Там на столе чаша с водой, попей.

Вульфрик грохнул кулаком по столу:

— Ты еще мне приказывать будешь?

— Да. В сполиарии приказываю я. Это обитель врача.

Он встал и подошел к ней, пытаясь удержать за руку, но был остановлен Таранисом, в одном прыжке слетевшем со стола и преградившем путь зарвавшемуся рудиарию.

— Не смей!

— Это почему?

— Будь остальные в сознании, они бы сейчас тоже встали бы рядом со мной.

— Она баба. И должна выполнять желания мужчин.

— Она лекарь, — в голосе Тараниса перекатывались камни, а скулы побелели.

— Надсмотрщик! Охрана! Кто-нибудь! — метнулась в дверь Ренита. — Помогите!

Полдекурии урбанариев мерным шагом, грохая доспехами, пронеслись по коридору и ворвались в сполиарий, рассредоточившись по сторонам.

— Что случилось, почтеннейшая? — поинтересовался их командир, немолодой усатый легионер.

— Выведите этого! — Ренита показала на Вульфрика, яростно сжимающего кулаки. — Он кинулся на моих пациентов.

— Кого именно? — уточнил легионер городской стражи.

Ренита замешкалась — Таранис стоял, тоже сжимая кулаки, совершенно обнаженный и прикрытый только повязкой через грудь.

— Так кого обидел этот гладиатор? — повторил вопрос урбанарий. — Кажется, он тоже ранен. Мы не можем увести его в таком состоянии.

— Он скандалил. Хорошо, я сейчас его перевяжу. Он не из нашего лудуса, так что отведите его туда, куда положено.

— А вот и не угадала, — высокомерно хохотнул Вульфрик. — Я заключил контракт на месяц с вашим лысым ланистой. Так что, девка, могла бы и без этих споров и представлений сделать то, что я тебе велел. Не заставляя своих бывших любовничков за тебя вступаться.

— Это почему бывших? — ошеломленно и невольно произнес Таранис.

— Потому что она мне понравилась! — безаппеляционно изрек германец, подставляя руку под иглу Рениты.

— Да у вас тут Вельзевул ногу сломит. Разбирайтесь сами со своим начальством, хозяевами, — махнул рукой урбанарий и увел свой отряд.

На счастье Рениты, в сполиарий вбежал наставник Гайи, бородатый галл:

— Что тут случилось? Почему охрану вызывали?

Но Ренита, поймав злобный взгляд Вульфрика, предпочла смолчать, испугавшись, что он отыграется на Таранисе. И она сделала то, что делать ей не следовало — потому что знала уже, какие слова ей придется услышать от гордого кельта, когда он очнется. Ренита влила в чашу лошадиную дозу оглушающего отвара, так, чтобы без особого вреда для себя и окружающих кельт заснул бы на несколько часов глубоким и беспробудным сном. И добавила туда другой отвар, сильно пахнущий лесными травами и чесноком, способный заглушись запах любого зелья.

Таранис уже пил этот жгучий настой, спасающий от воспаления и горячки, и его ничто не насторожило, тем более, что мысли мужчины были заняты совсем другим. Он безропотно принял чашу из рук Рениты и сам осушил ее до дна. И почувствовал, как все вокруг закрутилось в хороводе, потемнело — и исчезло.

Глава 3

— Гайя, иди-ка сюда! — повелительно окликнул ее помощник ланисты, осанистый и солидный седеющий человек, мало имеющий отношения к гладиаторам и их кровавому ремеслу, но сведущий в денежных делах. — Иди помойся как следует, прихорошись там… Сегодня твою ночь на правах свободного человека и победителя нынешних игр купил Вульфрик Безжалостный.