Невеста смерти

— Может, ты себе не представляешь, — каким-то другим, более человечным голосом проговорила Ренита. — В каком состоянии они иногда возвращаются с арены. Я вправе принять решение добить, если лечение не поможет восстановиться. На арене калеки не нужны, да и жизнь калеки незавидна.

— Согласна, — поддержала ее Гайя совершенно искренне. — Я б тоже предпочла бы быструю смерть.

— Понимаешь, — руки Рениты скользили по ее грудным мышцам и плечам, а глаза были где-то далеко. — Вот мы с тобой сейчас так разговариваем, а завтра тебя принесут с разрубленным животом, и мне придется вогнать тебе кинжал за ключицу или дать яд, если ты сможешь его проглотить.

— И ты решила ни с кем не дружить и не общаться, чтобы не было больно терять? — осенило Гайю.

— Да. И ты не представляешь, что я испытывала в начале, когда поняла, что исцеляю их только для новых мучений. Сегодня я его поставила на ноги, залечила раны, а завтра его убьют или опять изранят.

— Но и на войне так же точно. Солдат идет в бой, получает раны, и стремится вылечиться как можно скорее, чтобы продолжать бить врага во славу Империи.

— Именно что, во славу Империи. А здесь одна надежда. Мысль получить свободу на арене.

— Ты сама же свободный врач? Просто работаешь здесь, потому что в других местах не взяли?

— Нет, — глухо ответила Ренита.

А затем разрыдалась, роняя горячие слезы прямо на обнаженный живот Гайи.

— Ты что? — девушка приподнялась, обняла рыдающую Рениту и стала вытирать ей слезы краем простыни. — Ну ты даешь! Меня-то за что окатила? Придет префект, а я соленая. Непорядок.

Ренита улыбнулась сквозь слезы, глядя ей в глаза:

— Прости.

— Да ладно, что уж там. Выкладывай.

И Ренита, немного успокоившись и вернувшись к массажу, поведала ей всю свою несложную и безысходную историю.

Гайя присвистнула:

— И что? Неужели нет разумного выхода? Если ты римлянка, должны быть свидетели, родня. Ты их искала?

— Да нет как-то…, - пожала плечами врач. — Не до того было. Работы много… А после поняла, что и так неплохо. И отвечать ни за что не надо.

— Уверена, что неплохо?

Ренита снова неопределенно вздохнула:

— Ну вот, я закончила. Если хочешь, могу и волосы тебе расчесать.

— Это тоже входит в обязанности врача?!

— Нет, конечно. Разве что обрить, если рана в голову. Просто у тебя такие красивые волосы…

— А у тебя? — Гайя села на кушетке, отбросив волосы назад и отдавшись в полную власть Рениты, которая и с гребенкой обращалась на редкость осторожно и аккуратно, хотя у самой Гайи не всегда хватало терпения укротить эту буйную массу и она давно перестала отращивать их такими длинными. А вот первые месяцы в Риме, напряженная работа день и ночь по вхождению в дела преторианской гвардии и тем более, специального подразделения по личной охране Цезаря, да и расслабляющая близость водопровода с холодной и горячей водой, бань и ванн настроили ее на то, чтобы дать волосам отрасти ниже лопаток.

— А что у меня? Волосы…

— Ты их прячешь все время под какими-то платками, покрывалами. Они что, зелеными клочьями? — съязвила Гайя, не удержавшись.

— Почему? У врача все должно быть здоровым, — слегка обиделась Ренита.

— Значит, они у тебя не хуже. Тогда открой их.

— Я врач. И должна являть собой пример целомудрия и скромности. К тому же мотать волосами над ранами не пристало.

— Можно и аккуратно зачесать. Аккуратно, но красиво. Хочешь, я сама тебя причешу?

— В другой раз. Сейчас нам некогда, скоро уже придет твой клиент, — Ренита взглянула на клепсидру в углу. — И знаешь, если будет очень больно, ты ко мне забеги, я не буду спать, подожду тебя. Дам отвар. И раны промою… ну, там…

Гайя в ужасом и благодарностью взглянула на врача. С благодарностью — потому что оценила предложенную помощь. А с ужасом — потому что если врач, человек, хорошо знающий все страдания человеческого тела, опасается за нее, то стоит ли отвечать на назойливые приставания Марса и других?!

Ренита исчезла так же тихо, как и появилась. А за дверью знакомо грохнули доспехи.

Она бросилась на шею командиру в ответ на его призывно раскрытые руки, вполне удовлетворив таким поступком провожавшего высокого гостя ланисту. Префект обнял ее и прижал к себе, проводя руками по спине девушки:

— Ну, здравствуй, моя хорошая.

Дверь закрылась, они остались наедине.

— Выкладывай, — сказал префект совершенно изменившимся голосом, таким, как привыкла слышать его Гайя.

— Жаль, но удалось пока мало.

— Вам с Марсом удалось очень много, — заверил ее префект. — И вы еще живы, в чем я и не сомневался.

Она продолжала стоять передним навытяжку, прикрываясь простыней, и он кивнул на кровать:

— Они могут подглядывать. Так что придется чуть поработать на публику.

Они легли рядом, он положил свою узловатую, покрытую шрамами, но все еще сильную руку на изгиб ее бедра:

— Трудно?

— Забавно! Если бы не задание, вообще было бы весело.

Префект порадовался веселым огонькам в глазах своего центуриона. Только она могла получать удовольствие от изобилия оружия самого разного вида и бесконечных тренировок — не размениваясь на рутинные дела, неизбежные на службе.

— Марс как? Есть толк?