Невеста по собственному желанию

Это был знакомый из далёкого прошлого жест. Бриана уже почти услышала звон пощёчины, почти увидела след на своей щеке. Она помнила, как когда-то после такого удара от заносчивой, гордой бабушки сидела на полу её мать. Но Леона изменила мужу и намеревалась сбежать с орком в деревню, там любая свекровь обозлится. А Бри заставила себя вспомнить, что она — дочь не только своей матери, а и своего отца.

Её пальцы крепко сжали запястье Нериссы за несколько мгновений до того, как чужая ладонь коснулась лица.

— Запомни раз и навсегда, — строго произнесла Бриана, — что выбрала себе слугу не по плечу. Пусть мой отчим — орк, а моя мать — не самая разумная в мире женщина, у меня есть гордость. И вместо того, чтобы кичиться своим происхождением, я намереваюсь учиться. Ну, а если кому-то нравится тешить себя иллюзиями относительно отборов и прекрасных принцев, то вряд ли кому-то нужна сварливая, ничего не умеющая леди, у которой манеры хуже, чем у какой-то простолюдинки из Пустоши!

Нерисса ничего не ответила, только выдернула руку из пальцев Брианы и села обратно на кровать, демонстративно отвернулась от Лу и от Эльи и притворилась, что её ничего не интересует.

Бриана перехватила гордый взгляд эльфийки, кажется, очень довольной её тирадой, но тоже никак не отреагировала. Элья легко бросила бы её, если б Бри позволила себе оступиться. Первое правило Пустоши, вбиваемое дочерям Вареллом в голову, гласило: не бывает людей, верных наполовину. Либо всем сердцем, либо никак. И не бывает верных эльфов.

Вообще.

Глава шестая

Утро наступило быстро. Казалось, не успели они все сомкнуть глаза, как волшебная трель заиграла в каждой из комнат, заставляя Змеиный Замок проснуться. Бриана легко соскочила с кровати; ей показалось, что она никогда так хорошо не спала! Даже если она и пребывала в комнате с чужими людьми, это были девушки, а не какие-нибудь орк. С дурными характерами, заносчивые, они зато не храпели. И не обливались свиной кровью по утрам, между прочим, жутко воняющей.

К тому же, в деревне приходилось подниматься гораздо раньше. Бри не доила коров, конечно, этим занималась мама, но она готовила завтрак для Варелла, убиралась, пока все спали, и делала много другой неприятной работы по дому. Если её руки и не напоминали руки деревенской женщины, так то только потому, что у орков были потрясающие средства для ухода за кожей, даже их зелёную, напоминающую броню, легко пронимали.

Сейчас солнце поднялось уже довольно высоко, и Бриана зажмурилась от неожиданности, когда распахнула шторы. Её соседки протестующе застонали.

— Ну нет! — возмутилась Нерисса. — Сколько времени! Как можно вставать так рано? Я устала!

— Восемь утра, — сообщила безмятежно Бриана, посмотрев на висевшие над дверью волшебные часы. — Это уже поздно!

— Леди не поднимается раньше одиннадцати! — ворчливо отметила Лу со своей кровати. — У нас в отцовском поместье было принято… Окно закрой!

— Это не отцовское поместье. Если мешает, можешь закрыть и сама, — возразила Бри, возвращаясь к своей постели. Вчера она легла, даже не подумав о ванной, но сейчас вспоминала указания, которые давал Тарлайн, и понимала, что до общего собрания осталось минут тридцать. Схватив одежду с кровати, она шмыгнула в узкую дверь, находившуюся между кроватями Лу и Эльи.

Постель эльфийки пустовала. Обнаружилась она только когда Бри, уже помывшись — тут вода, гонимая магией, лилась прямо из воздуха, если нажать на соответствующую кнопку, а волосы высыхали сами по себе, продуваемые заклинанием, — и одевшись, вернулась обратно в комнату.

— Что за ужас! — возмущалась Элья. — И я, достойная дева из достойного рода, должна ходить в этом… Стыд и срам!

И, вместо того, чтобы демонстративно избавиться от этого стыда и срама, она только одёрнула блузу немного ниже, чтобы декольте казалось глубже.

Форма, выданная Тарлайном, у всех девушек была одинаковой, за исключением размера, но шла каждому по-разному. Бри, равнодушная к своему отражению, отреагировала на странную полосатую блузу без пуговиц — или как ещё назвать этот наряд? — и на прикрывающую только колени болотного оттенка юбку спокойно. Эти цвета не превращали её в более бледную мышь, чем ею она была на самом деле, не старили, не полнили — они вообще ничего не делали. Одежда служила исключительно для того, для чего должны была служить.

Лу, вечно молчавшая, да и сама по себе довольно невзрачная, бледная и словно просвечивающаяся насквозь, тоже почти не поменялась. Пышная Элья казалась несоразмерно яркой даже в таком наряде. Нерисса же не переоделась. Она выбрала свой прежний наряд — богатое пышное платье, — и не собиралась от него избавляться.

— Нам уже пора, наверное, — отметила Бри. — Почти половина… И, Нерисса, разве не все должны быть в форме?