Невеста по ошибке

— Так это же отлично! Ты добилась всего, о чем мечтала, — порадовалась я. — Только почему именно сына? А если родишь дочь?

Ка доверительно склонилась к моему плечу и, не сбавляя шага, раскрыла еще один секрет пирамиды. Пройдохи-жрецы блюли чистоту своей крови и заботились о наследственности. И если генофонд остальных варваров их мало заботил, то будущим поклонникам Калки не позволялось брать в жены своих родственниц.

А расплачиваться за это, как ни ужасно, приходилось дочерям жрецов. Бедняжки жили в отдельном крыле пирамиды и пользовались многими преимуществами по праву рождения. Единственное, что им запрещалось, так это иметь детей.

— А-а-а, — поразилась я, — так вот почему дочери жрецов не показываются на танцах. Несправедливо. Они богаты, наверняка образованны и красивы, но при этом не могут вести полноценную жизнь. Женщина без мужчины, все равно, что роза без садовника: вроде и цветет, и пахнет, а оценить некому.

Ка замялась и покраснела.

— Дочери жрецов. Не так уж несчастны, — запинаясь, пробормотала она.

— Они вовсю пользуются услугами скопцов, специально обученных, — вмешалась в разговор вторая помощница Амулы — Хола, так, кажется, ее звали. Похоже, эта тема была ей интересна. — Они даже могут выходить замуж за высокопоставленных посланников и помощников своих отцов.

— Пф!.. — я фыркнула и рассмеялась. — Разве скопцы — это не наказанные мужчины? С какой бы стати им жениться на дочерях жрецов и занимать высокие должности?

— Мужской силы лишаются не только осужденные, — просветила меня Хола. — Иногда жрецы покупают у женщин их детей — особенно одаренных остатками магии. Забирают их в пирамиду и воспитывают.

— Младшие сыновья жрецов. Тоже иногда. Становятся скопцами, — добавила Ка. — Жрецам не разрешается иметь больше трех наследников.

— Какой ужас, — только и смогла произнести я. И повернулась к Ка: — Неужели твоих младших сыновей ждет такая же участь?

— Вовсе нет, — ответила за нее Хола. — Мой сын Мар стал воином и получил хорошую и сытную работу в войске своего отца.

Чем больше я слушала, тем яснее осознавала, что никогда не пойму этот мир. Не смирюсь с его жестокими правилами. Капуле определенно нужны реформы. И прежде всего — продовольственного характера. Голодные люди способны на самые гнусные поступки.

— Смотри! — оклик Ка отвлек меня от рассуждений. — Нравится?

За разговорами я не заметила, как очутилась в довольно большом помещении, похожем на парилку. Оказывается, бани жителям Капулы не чужды. Жаль, не всем доступны.

— Неплохо, — высказалась вслух.

Прислужники уложили меня на большей теплый камень и принялись умащивать тело различными снадобьями. Вначале это были ароматные смеси трав, глины и песка, потом душистая мыльная кашица. Кто бы мог подумать, что обитатели пирамиды знают толк в спа-процедурах. Умелые руки местных массажистов дополняли общую картину. Двое прислужников разминали мои усталые мышцы, растирали кожу легкими движениями.

Насладиться процессом не давали нарисованные богатым воображением картины. Я тут, прохлаждаюсь… точнее парюсь. А Фил там один, злится.

Интересно, он верит, что я останусь ему верна? Или думает, что сдамся на волю жрецов?..

После массажа прислужники проводили в бассейн, вымыли волосы и подсушили их полотенцем из шерсти. Увлажнили кожу маслами (судя по запаху — подсолнечными) и нанесли на лицо макияж. Вместо одежды выдали венок из одуванчиков, массивные золотые браслеты на руки и щиколотки и пояс с колокольчиками. Я почувствовала себя настоящей буренкой, которую собирались отвести на свидание к быку. Хорошо хоть, догадались надушить — не нравилось мне пахнуть, как жареная картошка. Пусть запах подсолнуха и считается в Капуле священным, эротичным его уж точно не назовешь.

«Жарки» я надеялась избежать. В этот вечер и во все последующие.

Глава 23

Перед тем как отправиться в опочивальню к Неруну, я сунула в руки Ка заветную котму и предупредила:

— Береги ее как зеницу ока.

— Как что?.. — не совсем поняла варварка.

— Как глазное яблоко, расположенное в глазнице черепа, — попыталась объяснить я.

Но, похоже, своим замечанием окончательно вынесла «сестренке» мозг. Ка смотрела на меня, как нерадивый зять на злобную тещу, и не нашла, что ответить. На всякий случай отошла на шаг и прикрыла лицо рукой.

— Обещаю, сохраню котму, — наконец выдала она, — только, пожалуйста, не засовывай мне яблоко в череп.

Смеясь, я стиснула ее в объятиях и возразила:

— И не собиралась делать ничего подобного. Ты моя единственная подруга в Капуле, и мне нет резона с тобой ссориться. Тем более угрожать. Та фраза, что я сказала, означает, что беречь вещь нужно как самое ценное сокровище. Вот и все.

Ка тоже рассмеялась. Не обращая внимания на слуг, готовых отвести меня к жрецу, она предупредила:

— Сделай все как надо. Верю в тебя. Если кто и понравится Неруну. То только ты.

Слушая ее признание, я отметила для себя одну немаловажную деталь. Ка научилась разговаривать не рваными фразами, да и словарный запас ее явно обогатился.