Невеста по ошибке

— В пирамиде жрецов есть множество комнат с книгами, магическими амулетами и приборами, — поведал Фил доверительным шепотом. Оглянулся, будто страшась, что жрецы могут его услышать. — Только избранным открыт туда путь. Там живет магия. Используя труды предков, жрецы улучшают природу и выдумывают новые виды животных, используя старые.

От неожиданности я с размаху плюхнулась на гигантскую тыкву. Крепкая на вид, внутри она оказалась совершенно гнилой и развалилась подо мной, как карточный домик.

Хрясть! — и мой зад засосала вязкая оранжевая субстанция.

Но я и не думала выбираться из тыквы. Все мои мысли и чувства занимали слова Фила.

Получается, предки варваров были не только магами, но и генетиками. Упрятав часть погибшего мира под спасительным куполом, они вывели новые виды флоры и фауны, используя в качестве основы тех особей, что меньше всего пострадали от радиации. Голубей, тараканов, червей и прочих выносливых созданий подвергли искусственной мутации, сделав их крупными и максимально пассивными. И только ночью в диких тварях просыпаются голоса предков, призывающие их восстать против их создателей.

— Офигеть, — призналась я. — Вот так ничего себе…

Но, как видно невооруженным взглядом, не все эксперименты жрецов удались. Особенно с растительным миром. Да и разве возможно полноценно развивать науку, находясь на грани вымирания.

М-да уж, мир слепили из того, что было, а потом что было, то и приручили. Наверняка и над человеческими особями ученые ставили эксперименты. Не просто же так жители Капулы избавились от растительности на теле.

Мои мысли, как бурный водяной поток, словно прорвали плотину страхов и заблуждений, и понеслись вперед, сшибая все на своем пути. Теперь, когда мой взгляд падал на кривые одуванчики и елко-березы с гроздьями рябины, было уже не смешно. Страшно до икоты.

— Поднимайся, — Фил подал руку. — Никогда и никому не рассказывай о том, что сейчас услышала. Жрецы не терпят, когда их тайны достигают ушей подданных.

С досадливым чавканьем разбитая тыква выпустила меня из липких объятий. Я, как могла, отряхнула одежду, при этом неотрывно глядя на мужа. У страха глаза велики, а у любопытства еще больше.

— Откуда тебе столько известно про жрецов? — прищурилась я. — Ты раньше жил там? Ты был одним из них, признавайся!

— Нет!.. — рявкнул Фил и отвернулся. — Я никогда не стану таким, как они.

Отошел подальше и склонился над двумя продолговатыми тыквами, постучал по ним, проверяя плотность. Внешний вид и поведение мужа говорили о том, что продолжать разговор он не намерен. Но не так-то просто избавиться от пришибленной внезапно проснувшимся интеллектом женщины.

— Но что-то же тебя с ними связывает? — я догнала Фила и опустилась рядом с ним на корточки. — И твой клинок… Сам говорил, что используешь магию.

— Ты ужасная жена, — буркнул он, не поворачивая головы. — Настойчивая и нетерпеливая. Зря я рассказал тебе тайну. Ты не сумеешь смолчать, и мы оба поплатимся жизнью за любопытство.

— Напрасно ты так думаешь! Хранить тайны — мое призвание. Да Варвара Степановна — это кошелечек с секретами, — так же агрессивно отозвалась я. И мысленно добавила: — застежка у него, правда, слабая.

Фил не слушал оправданий. Глянул на хмурое небо, сунул мне в руки две округлые тыквы и приказал:

— Неси в телегу, а я срежу еще вон ту, большую, — подойдет для новой бочки. Сезон дождей — лучшее время для изготовления посуды и одежды. Потом будет некогда.

Пыхтя от недовольства и натуги, я поплелась к телеге. Тоже мне, придумал развлечение на медовый месяц. Лучше бы занялся молодой женой, вместо того, чтобы сутки напролет ковыряться в тыквах. Не зря же жрецы «раздают» жен именно перед началом ливней.

После того как телега заполнилась будущей посудой почти до отказа, Фил направил таракана к зарослям конопли. Над ней тоже славно потрудились экспериментаторы. Узнать растение можно было только по резным листочкам, в остальном оно больше походило на лианы, свисавшие с довольно высоких колючих елей. И пахло своеобразно: будто парфюмер-самоучка смешал в одной колбе пихту, крапиву и селедочную траву.

— Фу, — зажав пальцами нос, фыркнула я. — Не знаю, что жрецы пытались вывести, но получилось отвратно. Зачем мы сюда заехали?

— Будем делать веревки и нитки, — озадачил меня Фил и принялся срывать лианы. Выбирал он самые тонкие и гибкие. — Помогай!

Нехотя я сорвала несколько отростков и с ненавистью забросила их в повозку.

— Между прочим, твоя одежда сшита такими же нитками, — упрекнул меня Фил. — И Гета никогда не брезговала работой.

Муж обещал, что с ним всегда буду сытой. Вот я и пресытилась, по горло. Как же меня достали его бесконечные разговоры о бывшей жене. Гета то, Гета се…

— Послушай, Фил, — притворно ласково позвала я, — если еще раз ты сравнишь меня с другой женщиной, клянусь, укушу!

Щелкнула зубами возле самого его носа и угрожающе рыкнула.

Фил решил отомстить нежностью. Склонился, отодвинул повязку с моего лица и легко коснулся губами щек, бровей, глаз. Целовал медленно и страстно, точно смакуя любимый напиток.