Невеста на уикэнд

Женщины, которых он подпускал к себе, были чем-то вроде обязательного приложения, к которым Костя не испытывал ничего, кроме желания. А у нас, хоть и фальшивые, но все-таки близкие отношения, где есть забота, ласка и нежность. А еще всё тот же словесный пинг-понг. Да, наверное, он тоже испытывает ко мне притяжение. Только будет ли будущее у этой симпатии? Проверять опытным путем не хочется. И его молчание — лучшее доказательство того, что за рамки оговоренного временного промежутка он выбираться не намерен. Не буду спешить и я. Костик — мужик умный, и сам понимает, что к чему. Так что продолжаем лгать и изворачиваться перед его родными и друг перед другом.

— Сердишься?

Колчановский открыл мне пассажирскую дверцу, и я сжала посмотрела на него.

— Нет, — сказала я, пожав плечом. — Не на что.

— Я нарушил обещание, — заметил шеф.

— Если не будешь пытаться затащить меня в постель, чтобы после окончания договора сообщить о том, что всё это было временным помутнением, мне обижаться будет не на что, — ответила я и нырнула в уютное нутро автомобиля.

Костик закрыл дверцу, обошел машину и сел рядом. Он поджал губы, завел двигатель, но трогаться с места не спешил. Шеф повернул ко мне голову.

— Мне сложно оценить то, что я чувствую, — сказал он, кажется, решив быть откровенным. — Эта игра порождает ощущение близости, и оно толкает на некоторые поступки… Ты ведь чувствуешь то же самое, верно?

— Что-то в этом роде, — уклончиво ответила я. Мне оценить свои чувства было проще, даже больше — я точно знала, что чувствую.

Костя отвернулся и неожиданно произнес:

— Я не хочу влюбляться. Мне это не нужно.

— Тогда мы знаем, как вести себя дальше, — чуть хрипловато ответила я и отвернулась.

— Прости, — голос Колчановского прозвучал глухо.

— В нашем договоре чувства не прописаны, — отозвалась я. — Сыграли, разбежались.

— Да, — кивнул он и, мгновение помолчав, добавил: — Но меня всё равно тянет к тебе. Я разберусь с этим.

И машина, наконец, тронулась с места. Мы молчали — сказать оказалось нечего. Ну, хоть выяснили отношения сразу. Ему не нужны чувства, мне нужны, но взаимные. Ладно, будем вместе разбираться с неожиданно возникшей тягой друг другу. Жаль, конечно, что у нас осталось общее дело, без него было проще быстро переболеть и забыть всю эту историю. Черт, обидно-то как…

Мы так и молчали всю дорогу до аэропорта. Костя смотрел только на дорогу, я тоже. Не хотелось даже искать тему для разговора, чтобы разредить обстановку. Я меланхолично покручивала в пальцах подвеску на цепочке. Шеф поерзал, кажется, собираясь что-то сказать, но не сказал, только крепче сжал руль. Музыку в этот раз включила я, но что неслось из колонок, не смогу даже вспомнить. Голова была пустой, и на душе ощущался гадкий осадок от короткого разговора.

Я протяжно вздохнула и… салон огласила мелодия вызова. Вытащив телефон из сумочки, я, не глядя на экран, нажала ответ.

— Аллё.

— Ну, как ты там, племяшка?

— Дядя Ваня, — елейно отозвалась я. — Чем хочешь порадовать?

— А ты еще не радуешься? Пироги печешь? Хлеб с солью для дорогого гостя уже подготовила? — жизнерадостно спросил дядя.

— А как же, вся в муке и в капусте, — по-прежнему медовым тоном ответила я.

— Только чеснок не клади, — хохотнул родственник. — И кол осиновый убери подальше, меня таким не возьмешь.

— Тебя танком не переедешь, это точно, — осклабилась я.

— А я смотрю, ты полна оптимизма, солнышко, — не менее сладко пропел дядя. — Это радует, тем приятней встреча.

— Боюсь, встреча откладывается, дядя Ваня, — теперь и я засияла от накала нахлынувшего счастья. — Так что не спеши, меня в городе не будет.

— А куда это ты намылилась? — насторожился дядя.

— Тебе не дотянуться.

— Если надо, из-под земли достану, ты меня знаешь, — напомнил родственник о своей хватке. — Куда сваливаешь? С кем? Насколько?

— Далеко, с кем надо, насколько душа пожелает, — ответила я на его вопросы.

— С мужиком? — посуровел дядя. — Верка, задуришь, наизнанку выверну. Что творишь?

— Приеду, напишу, — пообещала я. — Сам не звони. Пока, дядя Ваня.

— Вероника!

Я вырубила телефон и шумно выдохнула. Вот теперь ищи ветра в поле, дядя Ваня. Как же все-таки вовремя вся эта затея с поездкой!

— Кто это? — Костик впервые нарушил молчание, и я, усмехнувшись, ответила:

— Моя самая большая проблема и головная боль.

После прикрыла глаза и выругалась. Неправильно я с ним разговаривала, ой, неправильно… Надо было попробовать умаслить его, чтобы сидел дома и не вздумал на самом деле притащиться сюда. Но не могу я на него спокойно реагировать! Дядька для меня, как красная тряпка для быка. И вроде люблю его, хорошо понимаем друг друга, когда не ругаемся, но его характер…

— Кто этот дядя Ваня?

Я посмотрела на Костика и покачала головой:

— И как твой детектив работал? Родной дядька, брат моего отца. Тот еще упырь.

— Расскажешь?