Невеста на уикэнд

Бокал, который он всё еще держал во второй руке, отлетел в сторону, я услышала его возмущенный звон. Освобожденная ладонь, опустившись мне на спину, притиснула меня к сильному мужскому телу, и я вцепилась в плечи Колчановского, чтобы удержаться на внезапно ослабевших ногах. Наш первый поцелуй вышел немного неловким и коротким, мы еще только пробовали друг друга на вкус, знакомились и привыкали. Но, надо заметить, этот проход хищника к трепещущей лани и решительные, чуть грубоватые движения, свое действие возымели. Мужчину рядом с собой я ощутила, очень хорошо ощутила, и оттого дико смутилась. Потому, когда Костик оторвался от моих губ, я поспешно отвела глаза и прикрыла губы подрагивающими пальцами.

— Ух, — непроизвольно вырвалось у меня, и на меня посмотрели уже знакомым самодовольным взглядом.

— С премьерой, Вероника Андреевна, — провозгласил шеф. — Примите мои аплодисменты. И что скажете?

— Вы хорошо целуетесь, — буркнула я и поспешила отойти от Колчановского, негромко хмыкнувшего мне вслед.

Я подняла с качелей свой плащ, снова надела его и зябко поежилась. Костик уже стоял рядом. Он протянул руку, и я подняла на него рассеянный взгляд.

— Идем домой, — сказал он с улыбкой. — Звезд на сегодня достаточно.

— Да уж, — ответила я и вложила в раскрытую ладонь свою руку. — И поесть бы не мешало.

— Согласен, — кивнул шеф. — Пойдем воздадим должное трудам моей Аннушки.

— Домработница? — уточнила я.

— Она родимая, — кивнул Костик. — Потом будем имитировать любовные отношения: сидеть в обнимку и смотреть какую-нибудь сопливую мелодраму.

ГЛАВА 6

Субботнее утро ворвалось в мою жизнь солнечным светом, звоном будильника над ухом и бодрым:

— Вставай, поднимайся, рабочий народ!

— Не-ет, — заныла я, накрываясь одеялом с головой.

Одеяло с меня сорвали, подушку отняли, шлепнули по мягкому месту, теперь ничем не защищенным, кроме нижнего белья, и провозгласили:

— Пора, любимая!

Я развернулась и посмотрела через спутанные волосы на жизнерадостную физиономию начальства. Начальство протянуло мне стакан с водой и широко улыбнулось:

— Похмелись, пьянь.

Я села, убрала с лица волосы и воззрилась на Костика. Он блестел, как начищенный пятак. Намытый, побритый и причесанный, без единого следа вечерних возлияний — это вызывало одновременно ненависть, отвращение и восторг стойкостью начальничьего организма. Я себя чувствовала разбитой калошей.

— Почему тебе хорошо? — спросила я хрипло и облизала сухие губы.

— Пить надо уметь, а не вливать в себя всё, что горит, — усмехнулся он.

Это да. Я вчера на нервах выпила всё, что нашла у Колчановского. Нет, начиналось всё чинно и благородно. Мы поужинали при свечах для создания нужной атмосферы, выпили по бокальчику и отправились смотреть «сопливую мелодраму», опять же чтобы проникнуться. И вот на этой фазе план начал давать сбой. Мы сидели в обнимку и смотрели фильм с каменными физиономиями, не зная, что делать дальше.

— Может, закинешь на меня ноги? — предложил шеф.

Я кивнула. И начались мучения. Во-первых, чтобы взвалить нижние конечности на Колчановского, мне пришлось принять позу полулежа. Он рассеянно поглаживал мое колено, я беспрестанно тянула на это колено юбку. Пыталась вольготно развалиться, пробовала подпереть щеку кулаком, вертелась со спины на бок и обратно, пока Костик не убрал с себя мои ноги и не встал с дивана. Вернулся он с вином и двумя бокалами. Идея показалась мне заманчивой. Пьяному море по колено, и это я знаю точно. Потому вскоре значительно повеселела и внесла конструктивное предложение, чтобы теперь шеф полежал на мне, ну, в смысле, положил голову на колени.

Он согласился. Теперь КГ расположился на моих коленях, а я рассеянно ворошила его волосы.

— О чем фильм? — неожиданно спросил шеф.

— Черт его знает, — ответила я. — Кажется, про любовь.

— По идее, да, — согласился Костик.

Мы еще некоторое время пялились в экран, но вскоре Колчановский сел и велел:

— На колени.

— В каком смысле? — опешила я. — Костя, я на садо-мазо не подписывалась! Нет у нас в договоре такого пункта.

Он воззрился на меня с ответным изумлением, наконец, моргнул и расхохотался. Я веселиться не спешила. Неожиданно открывшиеся наклонности доморощенного мистера Грея меня не впечатлили. Я приготовилась дать отпор, если меня решат «пороть и гладить», и для поддержки боевого духа выхлебала очередной бокал вина.

Колчановский продолжал ржать, словно полковой жеребец. Наконец, выдохнул, вытер глаза и, посмотрев на мою деловитую физиономию, снова рассмеялся. Я обиделась и выпила еще бокальчик, теперь потому, что просто хотелось.

— Ко мне на колени садись, извращуга! — воскликнул Костик, справившись с приступом хохота.

Я посмотрела на предлагаемые колени, затем на начальника и задрала нос:

— Не сяду.

Бунтарский дух, пробужденный алкоголем, добавил мне независимости и упрямства. Костик протяжно вздохнул. Затем поднялся с дивана и унес полупустую бутылку. Это стало поводом для сильнейшей обиды, и я вообще отвернулась от шефа, не забыв сообщить:

— Я с тобой не разговариваю.