Невеста из пророчества (СИ)

— Осознавая опасность, — как ни в чем ни бывало, продолжил незнакомец, — он обратился к тем, кто помог вернуть его супругу в мир живых, и с их помощью создал амулет, который одел на шею малышки. Сила амулета была такова, что при малейшей угрозе жизни ребенка она переносила девочку в безопасное, известное только ему и нам место. Не сразу мы поняли, насколько сильно ошиблись, когда дали приют малышке. Нет, она была очаровательным, живым, — он сказал это так, будто это было не совсем… привычным, — ребенком, и превратилась в очаровательную девушку. Когда ей было двенадцать, в ней начала просыпаться огненная магия, но к тому моменту она впитала в себя слишком много магии мертвых. Семя Эшрахата упало на благодатную почву… Она начала гореть так же, как горела сейчас Элианель, но драконье пламя в ней присутствовало, убивая ее в тот момент. Не может две противоположных по сути своей магии сосуществовать в одном существе. Я запечатал ее сущность посмертного дракона, потому что иначе она могла бы умереть. Прошли годы, и Верассия стала смотреть на меня уже не как на наставника, и это чувство стало взаимным. В общем, как бы то ни было, но мы связали наши судьбы. Спустя три десятка лет у нас родилась Эль. Полукровка — или человек, причем очень сильный некромант, или дракон — мы не знали. Потому девочку отнесли в наш храм, к Старцу, предсказателю судеб. Старец на вопрос, кем является наша дочь — драконом или человеком — ответил, что свой путь она выберет сама, и сама судьба приведет ее к истокам. После чего встал и ушел, отказавшись объяснить свое предсказание.

Я хмыкнул. Мысль, пронзившая сознание, была окрашена удивлением. Столь разные культуры, народы, живущие едва ли не на противоположных концах мира, а такие схожие традиции…

— Озадаченные, мы вернулись домой, решив, что время все расставит по своим местам, — сделав вид, что не заметил, или в действительности не обратив внимание на мое удивление, продолжил рассказчик. — Когда Эль исполнилось четыре года, по трагической случайности погиб ее любимый питомец. Придя в ярость от несправедливости его гибели и моего отказа воскресить его, она неожиданно вспыхнула. Вспыхнула серым пламенем, таким же, как и ее мать когда-то. Но не совсем таким. Драконьей магии в ней было немногим меньше половины и, наблюдая за происходящим, я неожиданно понял, что эти два огня борются между собой. Это было слишком рано, но мне вспомнились слова Старца, произнесшего предсказание. Я не отважился противостоять судьбе и понимал, что выбор предстоит сделать ей.

— Как она сможет сделать выбор, если ее дар сейчас вновь запечатан?

— Я все расскажу, — он зло мотнул головой. — Больше года мы с женой спорили о том, что делать с малышкой. Она категорически не желала расставаться с дочерью, я же понимал, что, оставив малышку у себя, мы гарантированно ее погубим. Кроме того, я прекрасно был осведомлен о том, чем грозит неполный состав совета, все же тринадцатый голос уравновешивал совещавшихся, и не давал вопросам уходить на повторное обсуждение. Потому мы все-таки решили отправить дочь из страны в Ширасарн, но не в столицу. На периферию, где она будет воспитываться как обычный человек. Ваша древняя магия не ощутит ее присутствия, но в то же время в ней не проснется огонь, ломая печать, пока она не окажется рядом с сильным драконом. Судя по тому, что я увидел сегодня, я был абсолютно прав. Сейчас магии в ней абсолютно равное количество. Потому я вновь наложил на нее печать. Со временем магия печати истончится, исчезнет, и я вполне допускаю, что мертвой магии в ней не останется и капли. Когда и если это случится, я буду рад познакомиться с ней. А пока, не обижай ее, иначе… — он улыбнулся, — Даже находясь на другом конце света, я помогу ей и с радостью усилю ее проклятие, наложенное на тебя.

Он встал и в последний раз посмотрел на девушку, которая уже свернулась клубочком посреди широкой кровати.

— Проводи с ней больше времени, — он хлопнул меня по плечу и растворился, оставив после себя не слишком приятный сладковатый запах, от которого хотелось избавиться.

Глава 21

Головная боль стала предвестником возможности шевелиться, и я приоткрыла глаза, с удивлением понимая, что на кровать падает узкая полоска утреннего света из задернутых тяжелыми портьерами окон.

Я с трудом вспоминала прошедший вечер. Ужин… Обаятельный дракон, будоражащий фантазию… И огонь, странное пламя, уничтожающее меня. Прислушиваясь к своим ощущениям, я чувствовала холодную пустоту внутри, и следом пришло горькое осознание — мне не удастся погасить огонь так же, как я сделала это вчера днем.

— Доброе утро, — голос, ставший уже близким и родным, заставил меня отвлечься от грустных мыслей.

Я села, оглядываясь, и вздохнула — мужчина сидел в кресле с книгой, и стоило мне пошевелиться, как хранилище знаний было отложено в сторону, а он быстрыми, но при этом какими-то рваными, скованными шагами подошел ко мне.