Сейчас я была признательна ему за поддержку — в этот момент я ощущала себя словно на ходулях на летней ярмарке. Ноги подрагивали, и я чувствовала себя очень неуверенно на столь высоких каблуках, тем более на лестнице. Лишь один плюс столь неудобной обуви я готова была признать — мы с Расаром хоть и не стали одного роста, но я перестала упираться ему своим носом в грудь.
Спускаясь по лестнице, я изо всех сил вцепилась в рукав его мундира и пыталась понять его поступки. Он так сильно не хотел пускать меня в Капитолий. Допустим, он переживал за меня. Но просто познакомить с влиятельными господами? И это при том, что Расар открыто признает свою ревность, а я, поймав свое отражение в зеркале, должна была признать — наряд мии Шипс подчеркивал все достоинства, а глубокий оттенок ткани идеально сочетался со светлой кожей и темными волосами.
— То есть Вы хотите представить меня Совету, и после я смогу быть предоставлена сама себе? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал невинно, но, кажется, переборщила с глупостью.
Щека Расара дернулась, и он глубоко вздохнул, прежде чем ответить.
— Нет, — судя по продолжительной паузе, это короткое слово далось ему непросто.
Я хмыкнула. Неужели он все-таки отвечает на мои вопросы? Или рассудил, что лучше предупредить "провинциальную училку", раз она сама об этом спрашивает?
— Но познакомиться с членами Совета тебе все равно придется, — его улыбка вышла какой-то очень… озорной. — Заодно поучаствуешь в обсуждении, — кажется, я побледнела, и сердце замерло от неприятного предвкушения и воспоминания о темном зале с оплавленными стенами. — Женушка, ну что такое?
Я глубоко вдохнула прохладный, немного сырой воздух и сжала пальцы. Как признаться ему в том, что я боюсь?
— Уверен, Амолина и Норил тебе уже все рассказали. Мы будем обсуждать распределение бюджета на предстоящий год. Кроме того, у меня есть еще один вопрос, который не терпит отлагательства.
— Какой? — выпалила я, не удержав свое любопытство.
— Услышишь, но, думаю, тебе понравится, — в его голосе было столько уверенности, что любопытство разыгралось не на шутку, но и задавать вопрос я не решилась. — И не бойся, в зал, в котором побывала ты, мы спускаемся лишь для принятия решений. Обсуждаем вопросы мы в другом месте. Куда более светлом.
Я облегченно кивнула, хотя на грани сознания возник вопрос: как он узнал то, что тревожит меня? Неужели читает мысли? Впрочем, вряд ли у меня останутся тайны, потому как подобные Расару с детства учатся читать окружающих, словно раскрытые книги.
— И главное, никому не верь, — добавил мужчина, остановившись в нескольких шагах от парадной лестницы, ведущей в его особняк.
— Вам тоже? — я не могла скрыть иронии.
Расар улыбнулся, кладя руку мне на талию, и я снова ощутила подступающее желание вернуться в дом, закрыться с ним в спальне и…
Нет! Я тряхнула головой, отгоняя эти мысли, и с грустной усмешкой вспоминая, что многие девушки желают стать парой дракона и испытать все грани этого неизведанного для человека влечения. Поднимая голову, чтобы взглянуть на Расара, я могла сколько угодно обманывать себя тем, что хочу просто испепелить его хмурым взглядом, но глубоко в душе я отдавала себе отчет — мне необходимо утонуть в золоте его глаз.
— Почему мы остановились? — спросила я, с ужасом замечая, как подрагивает мой голос, ставший почти шепотом.
— А ты хочешь пройтись пешком? — в его взгляде была насмешка, но не злая или ироничная, а теплая, добрая, заставляющая сердце таять. — Мы будем идти до обеда, да и вряд ли твои прекрасные, не привыкшие к изящной обуви ножки будут в состоянии нести тебя после прогулки, а здание Капитолия не маленькое. К тому же, нам придется пройти его насквозь, ведь ресторан, где можно позавтракать, находится в противоположном от кабинетов членов совета крыле.
Кажется, впервые я смогла искренне допустить, что Расар заботится обо мне, пусть и странно, по-драконьи.
Я с благодарностью посмотрела на мужчину, поддержавшего меня, когда я поднималась по мягко пружинящим, а потому весьма неустойчивым для каблуков ступенькам открытого экипажа, запряженного парой вороных. Ехидный внутренний голос заметил, что даже лошади выглядят куда более лощеными, чем я.