Невеста герцога Ада

Но ведьма отреагировала на вопрос не так, как он ожидал. Селеста разозлилась. Чувствительный нос демона немедленно уловил запах черного перца.

– Нет. Она не успела. Слишком рано умерла, вам ли не знать?

И ведь не скажешь, что новость неожиданная. Будь Изабэль жива, сама бы пришла на совет и не допустила такого фатального промаха, как её дочь.

– Когда она умерла?

– Вчера, – медленно кивнула Селеста. – Хотите сказать, что не в курсе?

Даже ногой топнула и возмущенно выдохнула. Но герцог думал и не обратил на выпад внимания. Старшая Дюбуа не была смертельно больным человеком, естественная смерть отметалась. А в несчастные случаи, не подстроенные врагами, Данталион никогда не верил.

– Её убили, – озвучил вердикт демон.

– Надо же! – фыркнула ведьма. – И как вы догадались? Да, мессир, убили. Подсыпали яд в куриные потроха. А верховная ведьма Ковена учуяла демона. Даже теперь будете отпираться, что не ваших рук дело?

Таким девицам в Аду языки отрезали. Герцог Агарес носил ожерелье из них. Особо острыми хвастался, как трофеями.

Однако запах демона – важная деталь. Аморет действительно умела его различать. Верховная настолько стара, что помнила те времена, когда интрижка с высшими не считалась зазорной. Асмодей любил развлекаться в мире людей чуть ли не с половиной Ковена одновременно. Оргии продолжались неделями. Считалось, что зачать от демона невозможно, поэтому ведьмы никак себя не ограничивали. А потом в белой магии их дочерей проявлялась сила Ада. Сама по себе будто ниоткуда. Даже через несколько лет, когда ведьма была уверена, что понесла от человека. Пламя упрямо вмешивалось в душу, и когда девочка вырастала, то вместо того, чтобы защищать и лечить людей, становилась хуже самых безумных подселенцев. Их уничтожили всех, а ведьмам навсегда запретили приближаться к демонам.

Данталион в один шаг оказался рядом с Селестой и шумно потянул носом воздух. Тяжело поймать. Междумирье смердило демонами после Совета не хуже одного из кругов Ада. Многих герцог знал лично и легко находил на общем фоне. Но одна нитка оказалась незнакомой. Еще и пахла неправильно. Стоило проверить в мире людей, а сейчас предположить, что Изабэль не была святой до замужества и рождения Селесты. От её дочери настойчиво тянуло силой Ада. Сюрприз. На этот раз приятный. Так вот откуда взялся сандал с кунжутом!

– Чем от меня пахнет? – раздраженно спросила Дюбуа. – Герцог, прекратите нюхать! Я видела вас в демонической форме. Собачьей морды не было!

– Пытался угадать запах, о котором вы говорили. Вас он не коснулся, – соврал Данталион и Селесте было рано знать почему. – Я должен оказаться на месте, где убили вашу мать. Тогда, возможно, смогу сказать больше.

Всегда оставался шанс, что худшее предположение верно и дело вовсе не в легкомыслии Изабэль. Её действительно могли убить по приказу кого-то из высших. Берита, например. Любовник Мормоликаи мог узнать о связи одной из старших со вторым фаворитом владыки. Понять, что она на Совете поддержит Данталиона и подстраховаться. Убрать Дюбуа, а вместо неё в последний момент подсунуть девчонку.

Выходит, Аморет почуяла кого-то из слуг, пробравшегося под защитные купола Изабэль? Её убили, чтобы не дать сыграть заодно с неудобным для Берита соперником, а дочери вложили в голову нужные слова. Не такая уж сложная комбинация и финал предсказуем.

Белый Ковен – ничто, копали под него. Под Данталиона. Владыка слушать не стал возражения и отправил одного из хозяев круга разбираться с капризами белых ведьм. Жестко, уверенно, подготовлено. И Берит развел руками. «Да, Владыка. Нет лучшей кандидатуры. Данталион справится». Разумеется. А если нет, то наказание будет жестоким. Если герцог до него доживет. В мире людей одержимые в очередь выстроятся, чтобы его убить. Единственный шанс. Высший демон без сил, власти и в одном только смертном теле. Лакомая добыча. Слюной можно захлебнуться, насколько. И все благодаря прелестному ребенку с огромными, как блюдце, глазами.

– Мы отправимся в мир людей, – холодно сказал герцог.  – Но прежде заключим договор.

***

Голос у него был – заслушаться. Такой подошел бы диджею на радио, выходящему по ночам в эфир с программой «Откровенно о самом сокровенном». Дивный тембр. Бархатный и волнующий. Я с трудом ловила мысль и старалась изображать убитую горем дочь. Представлять не хотелось, какого это, потерять мать, и я скорбно молчала, лишний раз не поднимая взгляд. Ладно, смотрела в пол я по другой причине. Не знаю, все ли демоны в человеческом облике настолько хороши собой, но Данталион великолепен.

Мамочки, где ж я так нагрешила в прошлой жизни, что в этой меня тянуло исключительно на отвратительных мужиков с внешностью голливудских красавцев? Хулиганы в школе с настолько породистыми мордами, что поверить в родителей-алкашей не получалось. Приснопамятный Васильев Евгений Александрович, ухоженный и одетый лучше многих гламурных дев. Бабник и моральный урод. Теперь вот герцог Ада.