Невест так много, он один

Воспарил к потолку, превратив свою нижнюю часть в дымчатый хвост, как у кометы, облетел несколько раз вокруг пыльной хрустальной люстры и вдруг начал декламировать:

Пятнадцать юных леди мешали домочадцам,
Две призрака боялись, осталось их тринадцать.

Тринадцать юных леди на вилле развлекались,
Одна упала в обморок, осталось их двенадцать.

Двенадцать юных леди перины взбивали гусиные,
Одна ругалась громко, осталось их одиннадцать.

Одиннадцать юных леди – их конкурсы жутко бесят.
Одна была слишком робкой – и их уже ровно десять.

Десять юных леди от голода в жутком гневе.
Одна вдруг психанула – осталось их сразу девять.

Девять юных леди о новых конкурсах спросят…
Прислуга одной разъярилась, и вот уж их ровно восемь.

Восемь юных леди любовницу мужа делили.
Четыре из них беспринципны – осталось тоже четыре.

Четыре юных леди в разврата торжестве
Участвовать не стали – и вот их только две.

Две стойких юных леди… [6]

Кассель покружил, дирижируя себе рукой. Опустился ниже и завис над столом.

– У меня не хватает исходных событий для завершения считалочки. Эрика, драгоценная ты наша. Как будем изгонять последних кур?

Давясь смехом, я пожала плечами.

– Бесстыжая! – прошипел кто-то из четырёх оставшихся дам.

Оказывается, пока я внимательно слушала поэтические экспромты фамильного привидения, Риккардо успел уйти. И я осталась в обществе кур, которые видели, что я наглым образом хихикаю, вместо того чтобы стыдливо краснеть или вообще покинуть приличных дам. Поскольку… Ну да, репутации у меня не осталось. Как бы выдержать этот год и сбежать отсюда подальше, обратно к Марике и привычной жизни? Трудной, скромной, бедной, временами голодной, но моей и привычной.

– Не отравитесь собственным ядом, – мило поморгала я.

– Весь свет непременно узнает о… вашем неподобающем поведении, – глянула на меня Консуэла.

– Разумеется, – согласилась я. – И о вашем тоже.

– Мы не сделали ничего плохого, – повела она плечом.

– Ой, бросьте, девушки. Передо мной хоть не надо притворяться. Приехать в дом к холостяку, участвовать в каком-то сомнительном отборе, подглядывать друг за другом по ночам, карауля у спальни лорда… Я уж молчу о том, что вы категорически и по веским причинам не нравитесь сыну этого лорда.

– Он бастард, его мнение никто не собирается учитывать, – поджала губы Габриэлла.

– Это фатальная ошибка той, кто планирует выйти замуж за моего шефа. Бастард Лексинталь или нет, не ваша забота. Но он уже взрослый мальчик, личность. Он маг, умница, красавчик, каких поискать. К тому же, учитывая материнскую кровь, обладает магией эльфов. Вы действительно полагаете, что он смирится и безропотно позволит и дальше шпынять себя? Очнитесь, леди! Ему четырнадцать лет. Именно столько лет он рядом с маркизом. И в противовес – потенциальная супруга, которая нежеланная, ненужная, нелюбимая, навязанная её величеством. Как считаете, кто из вас будет сидеть в самом дальнем поместье взаперти? Вы или Лексинталь?

– Маркиз не посмеет, – как-то неуверенно протянула Габриэлла и переглянулась со своей конкуренткой.

– Да? – хмыкнула я. – И кто же ему запретит? Напомните-ка мне, какие права у мужа и у жены в браке? И сколько неугодных жен внезапно захотели удалиться в монастырь, служить богам? Что в светском обществе говорят на этот счёт?

С каждым моим вопросом лица невест становились всё более кислыми.

– А ты злая, дорогуша! – радостно сообщил мне Кассель, слушающий нашу беседу. – Му-а-ха-ха! У-у-у-у… – С протяжным воем он полетел прочь из столовой.

Находящиеся здесь вздрогнули от неожиданности, но визжать или падать в обморок не стали. Привыкли, наверное, за эти дни.

– Вы думаете, лорд… Он отошлёт супругу? – кашлянув, поинтересовалась компаньонка Габриэллы. – А как же вы?

– Не сомневаюсь, что отошлет. Хотя бы вот даже сюда. Фамильному призраку требуется компания, чем не причина? А вот маркизу жена не нужна, ещё более веская причина. Что же касается меня – я буду там, где маркиз. Он вам ясно это озвучил.

Мысленно добавила «ближайший год» и скрестила пальцы под столом.

– И каково ваше мнение, леди Эрика? Что вы нам посоветуете? – бросила на меня взгляд из-под ресниц Консуэла. Хитрая и расчётливая девица, прямо уважаю. А с виду – тихоня тихоней.